 Динияр Билялетдинов рассказал о том, как прокачивает машины, чем крута английская лига, и почему не заиграл в «Спартаке» у Валерия Карпина.
- Вратарь Ян Муха рассказывал, что у вас была чуть ли не лучшая машина в Ливерпуле, и когда вы ехали по городу, все сразу понимали: это Билялетдинов.
– Она у меня просто довольно шумная была. В Англии к тюнингу относятся прохладно, поэтому и могли подумать, что это что-то неземное. Вообще тогда у меня была довольно распространенная – в Москве, по крайней мере – машина, ничего сверхъестественного. Из-за шума пару раз даже полиция останавливала, но с документами было все в порядке, не придраться.
- Какие еще машины парковались рядом с базой «Эвертона»?
– В Англии цены на машины процентов на сорок ниже, чем в любом салоне в Москве. Грубо говоря, если у нас футболист покупает какой-нибудь джип, и в этом нет ничего особенного, то там покупают себе «Бентли», и в этом тоже ничего особенного не видят. У нас в команде было две «Феррари», «Ламборгини», «Астон Мартин», три-четыре «Бентли».
- Ассу-Экотто из «Тоттенхэма» ездил на «Смарте». Удивлял ли кто-то из «Эвертона»?
– У меня был «Мини Купер». У Невилла была «Ламборгини», но он мог приехать и на «Гольфе». Это у нас заостряют внимание, на какой машине приехал футболист, а там к этому проще относятся.
- На чем сейчас передвигаетесь?
– Зимой у меня джип «Лексус».
- Вы вроде были фанатом БМВ.
– У меня двое детей, поэтому «Лексус» удобнее. Он больше – коляски можно загрузить и так далее. БМВ таких больших машин не делает.
- Когда последний раз прокачивали машину?
– Год назад, но ту машину уже продал. Это был «Ниссан GT-R» – обвес, полностью перепрошитый салон и двигатель 1000 лошадиных сил. Классная машина, но не на каждый день.
- Зачем вам 1000 лошадиных сил в Москве?
– Люблю это, нравится. До 100 км/ч она за 2,7 секунды разгонялась – это кайф. Так не объяснить. Это как татуировки: одну сделал, и следом делаешь еще кучу. Так и с машинами: чуть тюнинганул, и сразу хочется еще.
- Сколько у вас машин было за все это время?
– Около двадцати, наверное.
- Много денег теряется при продаже тюнингованной машины?
– По-разному. Бывает, наоборот получаешь больше. Понятно, что в салонах такие машины никому не нужны – снимай свои побрякушки, и все. Все-таки это машины на любителя, и если ты попал на любителя, он это оценит.
***
- Был ли момент, когда вы окончательно убедились в том, что уход из «Эвертона» – ошибка?
– Да был, наверное. Но я бы не говорил, что это прям ошибка – просто все могло получиться по-другому, но я не выжал из той ситуации максимума. А так ни о чем в своей жизни не жалею.
- Вы же уезжали главным образом из-за Евро-2012?
– Да, был разговор с Адвокатом, и он сказал, что нужно уезжать, чтобы была игровая практика. За «Спартак» худо-бедно восемь из одиннадцати матчей сыграл, но оказалось, что Адвокату другие люди нужны на чемпионате Европы. Ну, не поехал – чего теперь говорить, жизнь-то на этом не закончилась.
- У вас есть объяснение, почему вы перестали играть в «Эвертоне»?
– Если честно, нет. Так или иначе, с учетом кубков за сезон больше двадцати матчей я набирал. То есть не было такого, чтобы я месяцами сидел без практики. Но не было и того игрового ритма, который нужен. Где-то на замену вышел, где-то весь матч отыграл, а следующую игру вообще пропускаешь. Рваный ритм, и это не могло не отразиться на психологическом состоянии. Футболист должен чувствовать себя востребованным, и тогда игра совсем другая идет. Сыграл хорошо – знаешь, что на тебя рассчитывают в следующем матче. Следующий отыграл хорошо – снова чувствуешь, что рассчитывают. Ловишь этот ритм, и уже понимаешь, что от тебя в команде что-то зависит, стремишься к этому.
- Вы до последнего говорили, что хотите остаться в Европе. Таких вариантов вообще не было?
– Были, но тогда Карпин взял напором. Мы общались еще задолго до открытия трансферного окна. Очень настойчив он был и в январе. Они прилетели в Ливерпуль, и все условия, которые проговаривались ранее, просто были зафиксированы на бумаге. Все очень быстро прошло.
Мне был очень интересен вариант с «Вольфсбургом», но там и по времени что-то не складывалось, и по трансферной стоимости клубы не могли договориться. «Спартак» опять же торопил с принятием решения
В «Эвертоне» при этом говорили, что если я никуда не уйду, клуб не обломается. То есть меня не выставляли на трансфер. Тренер говорил: «Никто тебя не гонит, останешься – будем только рады».
- Как уговаривает Карпин?
– Да я не могу сказать, что он прямо уговаривал. Говорил, что это надо мне, что это надо им. Заинтересованность, солидная встреча, выполнение условий – все было на высшем уровне.
- Он говорил, что вы будете регулярно играть?
– Никто никогда не обещает места в составе. Бывает, в контракте прописывается, что ты должен сыграть не меньше какого-то процента от общего числа матчей в сезоне. Но никто не скажет, что ты гарантированно будешь играть в каждом матче.
- Чем тогда принципиально отличались варианты со «Спартаком» и тем же «Эвертоном»?
– Хотелось поменять условия жизни, в Ливерпуле мы откровенно заскучали – все-таки это не Лондон. Первое время было интересно, но город мы изучили довольно быстро, и делать стало нечего. Ну, и не скрою – хотелось домой.
- Чего не хватало в Ливерпуле?
– Общения, привычного ритма жизни. Если двадцать с лишним лет жил в одних условиях, тяжело перестроиться. Первое время – все на эмоциях, интересно. Своя аура у города, безусловно, есть. Но когда осваиваешься, начинаешь закисать.
- К чему было сложнее всего привыкнуть в российском футболе после возвращения из Англии?
– Первое время было непривычно, что стадионы не заполнены.
- Капелло говорит, что ритм и скорости не те.
– Да я не могу сказать, что в той же серии А сумасшедший ритм. В Испании только три-четыре команды играют в хорошем ритме. В любой лиге наберется несколько команд высокого уровня, и друг против друга они будут играть в хорошем ритме – других вариантов не остается. Потом эти же футболисты играют в сборных.
Английская лига отличается не ритмом, а азартом. Физическая подготовка там такая, что игроки весь матч не садятся. Они не быстрее других бегут, а просто могут быстро бегать все девяносто минут. Нет такого, что двадцать минут атакуют, а потом полчаса в обороне сидят. Если уж душат, то душат все девяносто минут.
- У вас было ощущение, что там вы прибавили в физической готовности?
– По крайней мере, на поле я не уставал. Там подготовка игроков заметно отличается. Индивидуальный подход во всем. Есть понимание того, что не всем игрокам нужно делать одинаковую работу в одинаковых объемах. Кому-то надо дать паузу, кого-то освободить от определенного вида упражнений. У нас тоже к этому постепенно приходят. Просто такая система работы должна годами нарабатываться, и тогда это даст результат.
- Игроков разве не раздражает, когда партнер работает меньше?
– Бывает такое. Но при этом в плане дисциплины, ответственности друг перед другом там полный порядок. Игроков может что-то не устраивать, но друг друга они не подведут.
***
- Что помешало сразу убедить всех в том, что вы должны играть в «Спартаке»?
– Уход Эмери помешал. Пришел Карпин на его место, и все закончилось. Причем закончилось резко и навсегда.
- Чем Эмери отличался от Карпина?
– Тем, что доверял. У команды, которую он принял у Карпина, были свои проблемы, но она заняла второе место, прошла квалификацию Лиги чемпионов... Но потом контроль потерялся. Наверное, Эмери тяжело было привыкнуть работать в некоторых условиях.
- Что это за условия?
– Разгильдяйство со стороны игроков. Кого-то приходилось уговаривать тренироваться.
- Кого, например?
– Да неважно.
- Речь о легионерах?
– Это правда неважно. Просто такая ситуация была. Какая разница, с кем это происходило. Ну, и во-вторых, когда у тебя за спиной бывший тренер, пусть даже на посту гендиректора, это тоже накладывает определенный отпечаток, я думаю.
- Карпин мешал Эмери работать?
– Ну, на базу он не приезжал. Не смотрел из кустов за тем, как тренирует Эмери. Но были моменты, когда он мог помочь, но этого не сделал. Для меня это очевидно.
- О каких моментах речь?
– Сейчас уже неважно. Хотите, чтобы я грязь выливал? Я не буду говорить.
- Это интересно.
– В команде это все знают, так что не буду ничего говорить.
- В чем Эмери лучше Карпина?
– Он проще во всем. Было понятно, что он хочет. Положительно относился к ребятам.
- Так почему он контроль потерял?
– Потому что в «Спартаке» всегда приходится работать под прессом. В тот момент команда не смогла справиться с этим давлением и продолжить работать без психоза и нервов. Так, чтобы все вместе – не пять-десять человек, а все двадцать. Эмери тоже оказался не готов к этому.
- В «Спартаке» часто случались психозы?
– При Карпине драки были, три-четыре я помню. При Эмери тоже дрались.
- Кто с кем дрался, и почему?
– Много кто дрался, по разным причинам. Кто-то по ногам ударит, кто-то в других эпизодах заведется. Понятно, что на поле всегда эмоции, и всякое может случиться, но если это жестко пресекается на корню, рецидивов не бывает, как правило. Но когда игрок подрался, и через две недели делает ровно те же вещи, за которые ему морду начистили, это нехороший знак.
- Кому в «Спартаке» чаще других начищали?
– Там и Рохо был замечен, и Родри.
- То есть по ногам на тренировках специально били?
– На тренировке бить вообще друг друга не должны. Ты можешь сыграть жестко, но когда человек пытается ударить сзади... Неважно, какое у тебя настроение – ты же наносишь травму человеку, с которым в одной команде играешь. Ты не имеешь права этого делать, а если делаешь, значит, чувствуешь вседозволенность, безнаказанность. Обычно за это жестко наказывают, но в «Спартаке» такого не было.
- Карпин рассказывал, что за время работы в «Спартаке» понял: игроки должны бояться тренера. Как он заставлял себя бояться?
– Это его главная проблема, на мой взгляд. Он считает, что все должны лебезить перед тренером. Тренера должны уважать за его решения, за его отношение к ребятам. А если подход такой, что тебя должны бояться... Скажем так, в том числе и из-за этого у меня не получилось с Карпиным.
- То есть вы не хотели перед ним...
– Я не хотел лебезить. Если с чем-то не согласен, не буду делать вид, что меня все устраивает. Могу спросить, почему так или иначе. Не в хамском тоне, а абсолютно нормально и спокойно. Это Карпину не нравилось, и в конце концов и он, и я перестали задавать друг другу вопросы.
- Как игроки, которые лебезили перед Карпиным, потом общались с другими ребятами?
– Я не общался с этими игроками.
- Таких много было?
– Достаточно.
- На основной состав набиралось?
– Неважно, но были.
- В чем вы были не согласны с Карпиным?
– Во многом. Это касалось, например, мата и оскорблений в адрес игроков на тренировках. Нельзя ставить себя выше – в каком бы положении ты ни был. Коряга, мешок с говном – в адрес заслуженных людей. Да, может, это стиль работы, но ждать после такого положительной реакции как-то странно. У меня, например, это вызывало недовольство.
- Получается, игроки обижались на тренера?
– Это была не обида, просто игроков это напрягало. Кто-то может это съесть и забыть, а кто-то не может. А если тренер чувствовал недовольство, агрессию в свой адрес – во взгляде, например – он начинал негативно реагировать на этого игрока. Соответственно, негатив этот накапливается и у игрока, и у тренера.
- В «Спартаке» был игрок, который мог бы возразить Карпину?
– Например, я возразил как-то, и потом четыре месяца сидел без единой минуты игрового времени.
- Когда это случилось?
– После того, как он сначала при всей команде сказал одно, а через пять дней – совсем другое. Я при всей команде сказал ему об этом. Его это очень сильно разозлило. Состоялся разговор на повышенных тонах.
- Были игроки, которые могли бы встать на вашу сторону в той ситуации?
– Да, были.
- Кто-то сделал это?
– Не сказал бы.
- Получается, Карпина все боялись?
– У каждого свой горшок. Так что претензий у меня ни к кому нет. Я вел себя открыто и честно – так, как считал нужным.
- Есть мнение, что при Карпине в «Спартаке» были двойные стандарты. В чем это выражалось?
– Он изначально считал, что русские игроки хуже иностранцев.
- Конфликт между иностранцами и русскими игроками был?
– Конфликта не было. Напрягало то, что к иностранцам относятся лучше, чем к своим ребятам. Пацаны ведь тоже понимали, откуда все это шло. Неприязнь формировалась не к иностранцу, которому больше позволено, а к ситуации в целом.
- Черта Карпина, которая отличает его от других тренеров?
– Он пробивной, по-спортивному наглый и злой – этого не отнять, и это ему помогает в жизни. Эмери, наверное, таких качеств не хватило, чтобы выправить ситуацию в «Спартаке».
- Любимый футболист Валерия Карпина?
– Валерий Карпин. Он еще сам в своих лучах не накупался. Любит человек, как он сам играл в футбол. Мы не умеем играть, а он творил. Почему? Просто такое мнение о человеке сложилось – по мелочам, день за днем накапливалось как на флэшку.
- Думал, вы Кариоку назовете. Он хороший оборонительный полузащитник?
– Он не классический опорник, не Клод Макелеле, который отобрал и отдал ближнему. Он связующее звено скорее – техничный, конструктивно атаку может начать. Единственное – кнута не хватало ему. Пряников много ел, а кнута не было.
- Самый дерзкий футболист «Спартака», управляться с которым было тяжело даже Карпину?
– Макгиди. Он сам про себя говорил: «Я психопат, меня не трогайте». Мог психануть на ровном месте, обидеться на кого-то, уйти с тренировки. Такое может случиться один раз, но если повторяется неоднократно, то футболист неуправляем. Вот он ушел как-то с тренировки, и всем легче стало, потому что до этого он валял дурака. Мог встать как вкопанный и стоять. Или с разбегу по ногам ударить. Но это ни в коем случае не умаляет его футбольных качеств. Он хороший футболист, и никто с этим не поспорит.
- Зимой 2013-го вы вышли из отпуска с тремя килограммами лишнего веса.
– 2,700 у меня было. Понятно, что в отпуске двигаешься меньше, чем в сезоне, поэтому и налипает. Но это вообще самая раздутая история из всех, что только могла случиться. Лишний вес – одна из тем, которая в команде была на грани паранойи. В Англии я точно также мог приехать с двумя-тремя килограммами, но там тренер просто говорил, чтобы через неделю привел себя в порядок. Никаких штрафов, это твои личные проблемы. А в «Спартаке» у Карпина сто грамм лишнего веса – штраф. Ребята чуть в обмороки падали, когда после отпуска лишнее сгоняли. Когда вес пришел в норму – по его мнению – я чувствовал, что мне вообще плохо, что мне не хватает. В Англии мой вес был 82-83 кг, а здесь сразу написали 79. То, что в обморок будешь падать – никого не волнует. Я не падал, конечно, но мог устать уже на тридцатой минуте тренировки.
- Карпин тогда рассказывал про большой штраф, который вы заплатили.
– Это как раз та ситуация, когда у нас состоялся разговор на повышенных тонах. Карпин дал пять дней на то, чтобы вес пришел в норму. Если не успевал – штраф. Я согнал, но штраф все равно был – для меня, по крайней мере. Была еще пара человек, которые в такой же ситуации избежали штрафа.
- Когда вы поняли, что все?
– Конец 2013-го. Продолжал тренироваться, претензий в этом плане ко мне не было. Даже Георгич говорил: «Тренируешься – молодец». А что дальше? Кто угодно мог выйти на поле, только не я. Было принято решение, что сыграю несколько игр за дубль – обсуждали это с Романом Асхабадзе, и я был не против. Играл по тайму за дубль и искал параллельно вариант с арендой.
- С Карпиным пробовали обсудить сложившуюся ситуацию?
– Нет, а что обсуждать? Нет – и нет. Челом бить что ли?
- Вам не кажется, что это не конструктивно? Вы же хотели играть.
– Понимал, что у этого тренера играть не буду. Ну, не мог ужиться, и все. Поэтому и хотел поменять команду.
- Это самое большое разочарование в вашей жизни?
– Да. Хочу сказать, что имею в виду ни в коем случае не клуб, не «Спартак». Речь именно о взаимоотношениях с этим человеком. Когда только переходил в «Спартак», были люди, которые говорили мне, что с ним я не уживусь. Отвечал, что ерунда – я же со всеми уживался, у меня не было конфликтов ни с одним тренером. Говорил, что и здесь разберусь. Ну, вот разобрался.
Любой футболист хочет находиться с тренером в теплых, дружеских отношениях. Но не получилось. При этом к Карпину никогда не было вопросов именно как к футбольному специалисту. Наверное, не зря – все-таки при нем команда добивалась определенных успехов.
- Что чувствует игрок, который, казалось бы, недавно забивал «МЮ», а теперь играет в молодежном составе?
– Да ничего. Я это рассматривал как возможность получить игровую практику. Чтобы хоть вспомнить, где на поле ворота стоят.
- Кто круче: Карпин или Мойес?
– Для меня Мойес. Чисто по-человечески. Был диалог с тренером. Он мог поинтересоваться, как дела в семье, посоветовать посмотреть что-нибудь в Ливерпуле. Поймите, на третий год в «Эвертоне» я мог не выходить на поле в двух матчах подряд, но мне всегда объясняли, почему. Я отыграл в кубковом матче с «Челси», мы победили – казалось, заслужил место в составе, но снова мимо. Подходит Мойес: «Слушай, мы сейчас хотим играть в футбол, который строится на длинном пасе. Мы знаем, что это не твой футбол, поэтому сегодня ты играть не сможешь». Все, вопросов нет, дайте дополнительную работу. С Георгичем за три года не было ни одного разговора на эту тему. Вот и вся разница.
***
- Почему вы не ушли в «Рубин»? Отец ведь наверняка знает, как вас подготовить. Это был бы идеальный вариант.
– Не факт. Там в клубе идет глобальная перестройка, отец наконец получил свой шанс, а появление сына – это дополнительный мешок разговоров, который никому не нужен. Мы говорили на эту тему, но я сказал, что сам буду разбираться.
- А что за варианты из Англии у вас были?
– «Кристал Пэлас», но потом оттуда уволили Тони Пулиса, который был заинтересован во мне, и все прекратилось. Еще один вариант был с клубом из чемпионшипа – почти все готово было, но не успевали разобраться в деталях, связанных с получением рабочей визы.
- Как вообще в вашей ситуации могли появиться предложения из Англии?
– Я же полгода в «Анжи» провел. Агента попросили отправить диски с моими матчами – видимо, их устроил уровень, который я тогда показывал.
- Как вам игралось в «Анжи»?
– Ощущения только положительные. Условия для тренировок просто отличные, поле отменного качества, организационных проблем никогда не возникало, питание на очень приличном уровне. Видимо, это еще со времен Гуса осталось. Ну, и в неплохой футбол команда играла. Календарь, правда, ужасный был.
- Вы кайфовали, когда с «Анжи» играли против «Спартака»?
– Кайфовал именно в этом матче, не скрою. Находясь в «Анжи», я продолжал следить за «Спартаком». Болел за клуб, за друзей, которые там остались. Но выходя на этот матч, знал, в какой ситуации оказался главный тренер. Тогда, откровенно говоря, хотелось сделать на поле что-то такое, чтобы Карпина сняли. 2:2, голевая передача и увольнение тренера – для меня это был более чем удовлетворительный результат. Месть? Да, может быть – за год в футболе, который я потерял в том числе и из-за него.
- Каким должен получиться этот сезон в «Торпедо», чтобы вы остались довольны?
– Пользу команде хочется принести – забить, отдать побольше. Просто хорошо играть и остаться в премьер-лиге. Я уверен в своих силах, и понимаю, из какой ситуации сейчас нужно выбираться. Для меня это интересный жизненный этап. Главный плюс «Торпедо» – коллектив, отношения между ребятами. Здесь и легионеры на русском говорят, даже португалец Угу Виейра только приехал, а уже знает достаточно фраз, пробует со всеми говорить. Это тоже о многом говорит. Во-первых, это уважение к стране и клубу, за который ты приехал играть. Во-вторых, это важно для коллектива, в котором ты находишься. Так что в этом плане в «Торпедо» полный порядок. Играй – не хочу.
Кирилл Благов
sports.ru
| 
