Сегодня, 29 января, исполнилось 65 лет прославленному российскому футболисту Евгению Ловчеву.

Евгений Ловчев родился в поселке Крюково Московской области 29 января 1949 года. За свою карьеру Евгений Серафимович играл за московский «Спартак», московское «Динамо» и «Крылья Советов». За сборную СССР провел 58 матчей, в которых забил 1 гол.

Евгений Ловчев является бронзовым призером Олимпийских игр-1972 года, обладателем Кубка СССР (1972), чемпионом СССР (1969), а также серебряным (1974) и бронзовым (1970) его призером.

Сегодня обозревателю «Советского спорта» -- 65 лет! Ловчев известный рассказчик, признанный и самый цитируемый эксперт страны. Но в день юбилея мы постарались задать легенде 25 вопросов, которые бы заставили его задуматься не о делах одного лишь сегодняшнего дня.

-- Какой поступок в жизни вы еще не совершили?

-- Это даже не поступок… Как бы я не харахорился тем, что в мини все выиграл, как бы не говорил о том,

что ушел из футбола по той причине, что сильно его люблю, но я чувствовал в себе силы и возможности стать хорошим тренером большого футбола.

-- Не так много. Я вообще-то сейчас не впускаю в душу посторонних людей. Знаю одно – половина меня очень любит, а половина, мягко говоря, не очень. Но это нормально. Когда-то Сергей Сергеевич Сальников сказал одну фразу: пусть ругают, хвалят, но лишь бы не забывали.

-- Сколько книг вы прочитали за свою жизнь?

-- Не могу сказать точно. Но буду откровенен – давно не читал. Последнее из прочитанного -- «Муки и радости» Стоуна. Книга о скульпторе. Она заставила меня размышлять, думать, делать выводы. Там главная мысль, исходя из жизни скульптора –после сил разрушения идут силы созидания. И наоборот.

-- О чем вы думаете, глядя на себя со стороны в телевизоре?

-- Слушай, ты достал уже всех своими поисками правды! Успокойся уже, ничего не изменить! Но все равно есть внутренний огонек, который дает надежду.

-- С какой суммой денег в кармане вы чувствуете себя комфортно?

-- Никогда не бедствовал. Тысяч 20-25 мне требуются.

-- Это мои дети. Два сына и дочь. Горжусь сыном Женькой, уважаю Катерину, она сейчас в очередной раз меняет место работы, потому не может видеть вранья и воровства. А в младшем сыне мне нравится то, что хорошо знает языки. То, в чем я никогда не был силен.

-- Общение и возможность посмотреть мир. Плюс раскрепощенность и самоуважение.

-- Кто самый великий футболист, против которого вы играли?

-- Амансио из «Реала» 60-х годов. Жаирзиньо. Кройф. А за ветеранов играл против Платини.

-- Примером подлости для меня был Билич, когда на ЧМ-98 из-за него удалили Блана. Потом я даже теорию вывел. Вот такие поступки всегда аукаются. И в «Локо» он получит ответку. Поделом.

-- Кто в российском футболе похож на того Ловчева-футболиста?

-- Я без ложной скромности скажу, что знаю себе цену. Во-первых, у меня был характер. Неуступчивый, злой, скоростной. Из нынешних ребят разве что Янбаев мог в скорости посоревноваться.

-- Чего в своей жизни вы не сделали и о чем жалеете?

-- Можно сказать, так и не создал семью. С возрастом это особо чувствуешь. Есть дети, да, но вот семью на всю оставшуюся жизнь не создал. С третьей женой общаюсь регулярно, у нас сын подрастает. Со второй никак не общаемся. Брак стал ошибкой, он был полугодовой. Ничего о ней не знаю. Было так - я разошелся с первой женой, и когда один, то все равно приглядываешься… А на безрыбье, и рак рыба, пусть и грубо звучит. По жизни одному идти плохо. Познакомился, стали жить, а потом -- свадьба. Она была церковная, потом пришлось просить разрешение на развод.

А с первой… Я не общаюсь регулярно, но отношусь к Татьяне с уважением. Первая любовь, мать моих старших детей. Татьяне, кстати, 28-го января исполнилось 65 лет. Я позвонил, поздравил. Голос у нее был радостный.

-- Если бы вы не занимались футболом, чем бы вы зарабатывали на жизнь?

-- Я закончил ПТУ в Химках и пошел работать на завод по специальности слесарь –сборщик четвертого разряда. Завод был номерной, то есть закрытый. Мы делали детали для космической промышленности. Ну, как я делал… Верстаки подметал. И завод, знаете, это школа. Когда из Алабышева ехал на работу до Химок, а потом шел до проходной, потом работал до пяти вечера и после этого совершал путь обратно… Ну, это заставляло прогрессировать, использовать все шансы на футбольном поле. Я понимал, что если не буду прогрессировать, в ближайшие 25 лет мне предстоит подметать эти верстаки.

-- Вы трижды женаты. Дайте совет – чего ни в коем случае нельзя говорить женщине?

-- Никогда нельзя сознаваться, что был с другой женщиной. Потому что потом уже не жизнь.

-- Без чего каждодневно вы сейчас не можете обойтись?

-- Без телевизора и без спортивных программ, без газеты «Советский спорт».

-- Как вам удалось всю жизнь не пить и не курить?

-- Как-как… Рот заклеивал и нос. А если серьезно, просто не тянет. Каждый раз у меня были такие примеры, от которых мало не покажется. Вот и сейчас у меня 15 дней пьет работник на даче, и я сам кормлю пса, убираю снег, топлю дом… И много еще чем занимаюсь. Понимаете, я футболист, за которого всегда все решали: что есть, куда ехать, давали форму, кормили-поили. А что касается курева, то у меня осталась детская мысль, что спортсмены не пьют и не курят. И только тогда они -- спортсмены.

-- В 2008-м, за неделю до того, как стал падать доллар, вложил деньги в банк на депозит. Причем вложил в банк своего приятеля, который знал уже ситуацию и все равно деньги взял. Но говорят, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Мне помог Сергей Козлов, президент «Дины», известный банкир. Он вытащил мои деньги, но без процентов. Сейчас занимаюсь бизнесом, у меня строительный рынок, и надеюсь, что эта история будет более успешной.

-- Представьте, что у вас есть право на один звонок в прошлое – чей бы номер набрали?

-- Старостина, Николая Петровича. И спросил бы о том, как сохранить мудрость при той жизни, которую он провел. Один пример приведу, когда я понял, что человек мудр. Это то ли конец 80-х, то ли начало 90-х. Ельцин подписал указ о запрете КПСС. Мы все были партийные, были прикреплены к футбольному клубу «Спартак». И вот запретили партию. Мы собрались, и стали говорить, что давайте выходить, не будем платить взносы, кормить дармоедов. Старостин встал и говорит: знаете, думаю, надо на пару недель приостановить действие ячейки, осмотреться. И я только потом понял – он ведь столько революций видел!» Он живет десятилетиями!

-- По чему из своего футбольного прошлого вы сейчас скучаете?

-- По зеленой травке. По тренировкам, по каждодневному ритму. По самому футболу. Я давно не играю из-за операции на сердце. Мне снятся футбольные сны. По сборам скучаю.

-- Что бы вам сказала мать, узнай она, какой жизненный путь вы прошли?

-- Мама была труженицей. Она одна тянула семью, ей футбол казался баловством. Мама с утра до вечера работала, чтобы накормить нас, троих детей. Она пошла работать в воинскую часть, трудилась на кухне, а домой приносила объедки, которые не съели солдаты. Котлеты, еще что-то, макароны по-флотски. И вкуснее ничего не было! Вы знаете, память о матери у меня в одной фразе. Когда умер Брежнев, и я приехал в Подмосковье, домой, смотрю – она плачет. Спрашиваю, что такое. И вдруг мама говорит – сынок, мы при нем все годы жили, ни с кем не воевали. Вот мама именно в этом – как человек, который пережил войну. Она мне дала самое главное – когда старшего брата и сестру заставляла картошку копать или окучивать, мне она разрешала ехать в Москву и играть в футбол.

-- Какой из своих матчей вы считаете лучшим?

-- Ответный матч с «Атлетико» в 1972-м году, 8 ноября на «Динамо». «Спартак» там, в гостях, победил, и нам казалось, что дома, по снегу, мы их возьмем. Но проигрывали 0:2,и ближе к концу после моего сольного прохода Гиля Хусаинов забил. А вскоре журналисты признали меня лучшим футболистом страны.

-- Кого вы можете назвать своим вторым отцом?

-- Я не знал родного отца. Его, как мне говорили, когда я родился, посадили. Это послевоенное время, он работал завскладом и что-то то ли украл, то ли у него украли. Его посадили. И потом у меня был отчим, с семилетнего возраста. Мы звали его Дядя Ваня, тихий спокойный и работящий мужик.

Потом уже мне муж сестры рассказывал, что когда-то в Свердловской области он якобы увиделся с моим отцом, они вместе смотрели один из матчей сборной. Но он не стремился к общению, я тоже.

А вторым отцом считал бы Никиту Павловича Симоняна. Он дал мне путевку в футбол. Он ко мне всегда относился по-отечески.

-- Какого форварда современности защитник Ловчев в лучшие годы не сдержал бы?

-- Месси. С Роналду мне было бы проще – там в основном скорость. А она у меня неплохая была. А с Месси из-за его дриблинга и партнеров было бы трудновато.

-- Какого тренера советской эпохи вам напоминает Капелло?

-- Пожалуй, Бескова. Дисциплина, дисциплина и дисциплина. Шаг влево, вправо – расстрел. И даже при удачном результате всегда недовольство. Это я видел у Капелло в Баку, когда вышли на ЧМ с первого места, а он пришел и напихал команде.

-- Какая фраза современных футболистов вас просто бесит?

-- Фраза, которую говорят игроки сборной журналистам: вы определитесь, что вам надо, игра красивая или результат. Это для меня просто нонсенс.

-- Наверное, 8 мая 2001-го года, когда мини-футбольный «Спартак» выиграл золото, сдвинув с пьедестала «Дину», бессменного чемпиона.

Егоров С. | Источник: Советский Спорт

Евгений Ловчев: Смотрю на себя играющего - ну Пеле!

Евгений Ловчев уникален. Людей, которые одинаково виртуозно владели бы и ногами, и языком, в нашей спортивной истории единицы. Но Евгений Серафимович умудрился стать своим в журналистской среде. Он превратил свой статус эксперта в профессию и легко может переговорить любого. В юбилейном интервью (29 января знаменитый футболист отмечает 65-летие – поздравляем!) хотелось порассуждать о жизни, а не о футболе.

Но в судьбе нашего героя все так перемешалось...

ПЕЛЕ – БОГ, НИКОГО РЯДОМ...

– Ваш возраст...

– Возраст? Да... Превращаюсь в похоронную команду... Хоронил Гилю Хусаинова, Валю Ивакина, Юрку Севидова... Вот Илья Цымбаларь умер...

– Но футбол же с высоты ваших лет стал интереснее? Или наоборот?

– Несколько лет назад звонит друг. Смотрю, говорит, ваш матч с «Кельном». А, Москва, 1975 год, 2:0, я два забил... Он отвечает: да нет – ответный. Конечно. Там меня сбили, я подключился вперед, Валерка Андреев забил, судья еще не засчитал гол в наши ворота. Я многое не пускаю в голову, многое забываю сразу, с компьютерами на «вы», с телефонами этими... Меня все чихвостят – ты остался в прошлом веке! Но все, что связано с футболом, помню. До минут. И чемпионат мира 70-го года, и что Пеле творил, и другие ребята... Это моя жизнь.

– Можете трезво оценить свой футбольный уровень?

– Я никогда себя не считал выдающимся. Выдающиеся – Альберт Алексеевич Шестернев, Эдуард Анатольевич Стрельцов... Я их, играя, никогда не называл Аликом или Эдиком. Они кумиры. Я – нет... Но решил пересмотреть тот матч с «Кельном». Да я – Пеле! Играл левого защитника, а мяч у меня был чаще, чем у кого-либо другого. Скорость у меня была, характер, любовь к клубу... Даже формулу вывел: мяч сам знает, кому доверять на поле, – кто умнее, правильнее, к тому и идет. Решил показать младшему сыну, а тот посмеялся. Его глазами это белые перекидывают мяч черным... А я-то смотрю глазами того времени!

– Все-таки сейчас футбол лучше?

– Я дружу с Борисом Михайловым, с Володей Петровым. Спрашиваю: почему сейчас так играют? Вы в меньшинстве гоняли шайбу друг другу, а эти сразу выкидывают. Можно же попасовать, убить время... Володя говорит – скорости другие. Но это не оправдание тому, что я сегодня вижу в футболе! Да, скорости выше. Но им же и соответствуют три человека – Широков, Кокорин и Акинфеев. Я считал себя средним футболистом. А теперь прихожу куда-то: о, легенда. Уже привык, адаптировался. Я прекрасно знаю, кто я и кто вот эти люди. Вот там бог – это Пеле, с ним не сравнится никто. Потом на облаках Беккенбауэр, Платини, Марадона... Потом мы на грешной земле. А остальные? Под землей, видимо... В современном футболе просто нет личностей. А у нас были – хоть в «Спартаке», хоть в «Пахтакоре».

– А где в нашу эпоху есть личности?

– Везде мало... Сейчас сплошной бизнес, и больше ничего. Мой старший сын со стоялся как хороший футболист в Казахстане. И вдруг он мне говорит: пап, задумываюсь все время уехать из страны. Нет сил,

все везде продается. Меня это убило... Меня в Германии в 1975 году спросили – хотели бы вы поиграть в Бундеслиге? А ведь немцы тогда – действующие чемпионы мира! Ну, говорю, кто же не мечтал играть в таком футболе... На следующий день центральная кельнская газета выходит с шапкой: «Ловчев хочет играть в Германии!». Старостин повел меня в консульство, так там пропесочили меня...

– Как песочили-то?

– Не помню... Как игра проходила помню, а этого не помню.

ГОВОРЛИВЫЕ ИЗ «СПАРТАКА»

– Если бы вашу игру в 70-е препарировал нынешний Евгений Серафимович Ловчев, острый на язык и быстрый на расправу?

– У меня было уважение. И когда тренировался с Масленкиным в Тарасовке, понимал, кто он, а кто я. Хотя был заметный уже, в сборной играл... А когда после свадьбы начался спад – он у всех бывает на второй год, Мартын Мержанов начал меня шарашить в «Футболе»! Зачем, мол, под ключаюсь к атакам, это опасно, зона оголяется. Меня это ужас как расстраивало. Николай Николаевич Озеров послушал меня и успокоил – это к голу в твои ворота приводило? Нет? Ну и все! А еще ко мне очень благосклонно относились журналисты. Да и сам я никогда не выпендривался. Если кого из журналистов, билетеров до метро довезти – всегда пожалуйста.

– У вас правильная русская речь, при том что большинство игроков с языком весьма вольно обращаются...

– Это бог дал. Я часто задумываюсь об этом, ведь я теперь этим кормлюсь и зарабатываю. Но иногда, в силу возраста, видимо, язык немного заплетается. Моя журналистская работа началась с Пятого канала, куда Гена Орлов позвал комментировать матч итальянского чемпионата. Потом были еще матчи... В «Спартаке» нас учили раскрепощенно общаться, высказывать свои мысли... Нас много говорливых оттуда – Севидов, Бубнов, Рейнгольд.

– Вы же не только играли за «Спартак», вы же не скрываете, что еще и болельщик.

– Так мы все были болельщиками своих клубов! Финансовые условия у всех были примерно одинаковые, разве что в ЦСКА и «Динамо» были доплаты за звания. И я не могу пойти тренировать ни ЦСКА , ни «Динамо». Мое имя ассоциируется со «Спартаком» – это мой дом, здесь я получал блага, квартиру...

– Подождите. Но болельщик-то как раз от клуба ничего не получает, кроме эмоций.

– Да. Но в наше время не могло быть такого, чтобы за ЦСКА играл болельщик «Спартака ». Одно к другому. И изменить никак было нельзя. В 1975-м я полетел со сборной в Цюрих. Только назначили Лобановского, команда на базе киевского «Динамо». В итоге там 10 киевлян играли и я. Я отдал пас Мунтяну, и мы выиграли. Когда мы летели обратно, я понимал, что киевляне будут меня уговаривать. Сижу, глаза закрыл, жду... Подошли, уговаривали. Я говорю – болельщики не поймут! По большому счету, я за счет тогдашнего своего поведения и сейчас живу. Любовь человеческую не измеришь ничем.

– Правда, если придешь в майке другого клуба – ее могли и порвать?

– Да нет... Мы же тренировались кто в чем... Очень дружны были в «Спартаке» – может потому, что выигрывать сразу начали. На следующий день после игры – в баню, потом ресторан «София»...

ПАЛЬТО ДЛЯ ВОРОНИНА

– Трагедия в Мюнхене-72 с захватом террористами израильской делегации вас коснулась?

– Мы в тот день играли полуфинал с поляками. Игра вечером, утром нам как раз рассказывают про теракт, говорят, что в 12 должны взорвать все. Идем в столовую в Олимпийской деревне, видим их на балконе с автоматами, в черных чулках...

– Как же вас пустили? Сейчас бы перекрыли все.

– Но они же конкретно против Израиля выступали. И потом, мы же не были напуганы всем этим, как сейчас. Уехали играть. Разминаемся. Нам говорят – игры не будет, закрылись Игры. Одеваемся. Вбегает Гранаткин (руководитель делегации, вице-президент ФИФА) – играйте, там посмотрим, что будет. Мы ведем – 1:0 после первого тайма, а потом Дейна и Шолтысик забивают два гола, и мы проигрываем. Настроение не очень хорошее. Вернулись – а там уже взлетают вертолеты. Остальное смотрели уже по телевизору, в прямом эфире. Спецслужбы должны были захватить террористов, когда те по трапу пойдут, но что-то не так пошло – и тех расстреляли, и этих...

На следующий день – закрытие Олимпиады, траурная церемония на стадионе. Но мы туда не пошли – СССР не поддерживал Израиль. Потом Игры возобновились, мы играли за третье место с ГДР , честно играли, хотя бронзу в случае ничьей и тем, и другим давали. 2:2 в основное время, а там уж мы показали друг другу – не забиваем и откатали по нулям . Народ свистел на трибунах, и потом, когда нам медали вручали, тоже...

– Известно, что спортсмены активно везли товары из-за границы. Руководство к этому с пониманием относилось?

– Мы в основном жили тогда не за счет того, что получали. Хотя я получал 500 рублей, когда зарплата у людей была 80. Поразному относились. По меркам того времени мы жили при демократии. Покупали здесь валюту по 3,50 за доллар. Везли что-то себе, женам. Потом уже стали понимать, что можно заработать – сдать шмотки в комиссионный. Потом пластинки стали возить. Но это пока не поймают. В 72-м году я стал лучшим футболистом с траны, и у меня щелкнуло: завтра возьмут с валютой, начнут полоскать мое имя. Больше не возил ничего.

– Не было соблазна?

– Нет. Однажды мне письмо передали, уверяли, что без денег, а смотрю на просвет – там доллары. Не мог отказать, отвез. А второй раз ко мне домой зашел Валерий Иванович Воронин . Я его не знал близко, а тут звонок в дверь. Воронин стоит с каким-то человеком, заходит и говорит: «Вы в Германию едете? Купишь пальто жене, такой-то размер. И мне пальто». Я взял эти деньги, повез их, привез пальто. Больше и не было ничего...

– Это воспитание или зашоренность?

– Воспитание. Мы считали, что наш строй лучший. Потом ездили, видели, как весь мир в джинсах ходит, а у нас еще их не было. «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей».

Старостин и Бесков не любили друг друга. Бесков нехорошо относился к «Спартаку». И вот играет олимпийская сборная в Югославии. Прилетели в Белград, пошла отоварка – а что-то не так пошло и сыграли 0:0. Бесков на разборе распалился и вдруг начал: да вы, спартаковцы, рвачи, а вот у меня в «Динамо» такого никогда… И тут Николай Петрович говорит: что ты несешь? Что плохого в том, что ребята пойдут, своим женам, детям, родным купят вещи, которых нет у нас в стране? Назрел конфликт. Никита Павлович Симонян увел нас: ребята, свободны.

В тот же год у нас турне. В Германии вратарь Елизаров из «Торпедо» и Валерка Андреев идут с пакетами в гостиницу – а был закон в день игры по магази нам не ходить. У входа сидят Бесков, Старостин и Гуляев. Все, попались. Бесков говорит: «Николай Петрович, я же вам говорил. Вот так они готовятся к играм». Чапай (Старостин) встает и говорит: «Валерий, куда ходили? Что купили?» – «Часы». – «Ого! Хорошие часы! Покажи, где купил».

– Ну... Не сильно это профессионально по магазинам бегать перед матчем...

– Я скажу о профессионализме. Вадик Никонов когда-то написал: «Главным профессионалом был Ловчев». У меня ребенок родился, а мы жили в двухкомнатной квартире, так я на день раньше в Тарасовку уезжал.

Не от семьи. Готовиться, чтобы мне ничего не мешало. Мы сами были профессионалы.

БОЛЕЗНЬ ИЗ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

– Есть момент в карьере, который больно вспоминать?

– Вылет «Спартака» в первую лигу. Команда у нас слабая была, чего там. Тренеры Крутиков и Хусаинов – слабые, хотя и заметные игроки. В 1976-м было два чемпионата. В первом сначала даже в пятерке шли. Крутиков говорит – надо попасть в Кубок УЕФА. Я говорю – нам бы не вылететь. Так и вышло. Там и договаривались против нас, но если бы мы в последнем туре в Киеве не проиграли, остались бы. А мы проиграли – 1:3... Самое страшное после этого – людям в г лаза смотреть.

– Договорной матч сразу видите?

– Не всегда... Даже не знаю, есть это сейчас или нет. Иногда вижу косвенные улики. Но эта болезнь из нашего времени. У нас все друг другу были должны. Московские клубы между собой не договаривались. А так играли две ничьи в сезоне и делили очки – тогда же за победу два давали. Федерация даже количество ничьих в каждом чемпионате ограничивала... Тогда очень много этого было. И мы в этом во всем виноваты. Вот я ни разу не играл договорняк. Но я играл матчи, где игрался договорняк. А когда пришли хозяева в команды, то уже все – никому не нужно договариваться.

– Сейчас даже молодежь любит порассуждать, что «раньше лучше было»...

– А я люблю сегодняшнее время! Сейчас талантливый человек может и заработать, и судьбу свою построить. Но все равно я свое время вспоминаю. Я ведь из Крюково, того самого, из песни. В футбол маленьким начал играть с большими ребятами. К нам тренер приехал, взял меня на лыжи. А я всем занимался! Он же посоветовал футболом заняться. И ведь ездили такие вот мужики, искали, тренировали... Покойный Валерка Васильев, вспоминая своего первого тренера, говорил – хороший дядька! И не вспоминал, чему там его учили. Вот такие хорошие дядьки и были тогда социальным лифтом. А сейчас первое, что говорят детские тренеры, – как за такие деньги можно работать... Мне футбол дал возможность стать известным, мир посмотреть, квартиру в Москве...

– А что помешало семейному счастью?

– Я женился рано. Татьяна – первая любовь, старшие дети от нее. Как наши жены приходили на футбол! У них ложа была недалеко от того выхода, откуда выходят команды. Они обязательно дожидались свистка, начала игры и только потом появлялись – чтобы народ мог пообсуждать, где чья жена, кто во что одет...

Прожили мы 20 лет, потом вот случилось что-то. Видимо, со мной что-то – я же в третий раз развожусь сейчас. С детьми полный контакт, а с женами... Вот Рейнгольд с супругой 50 лет прожил! Как с ним можно прожить 50 лет? Или со мной? Мы же бешеные! Думаю, тут все зависит от мудрости женщины, от ее умения раствориться в муже, вот тогда все будет. Во времена мини-футбольного «Спартака» я брал семью на сборы. И был уверен – они со мной, я все для них делаю. А потом жена сказала: ты думаешь, нам это надо было? Ты же с командой был... Просто ты выбираешь чтото, что глав нее в жизни. А нельзя выбирать, что главнее. В какой-то момент ты взрослеешь и понимаешь: жизнь не только в футболе. А я до сих пор даже читаю только спортивные газеты!

– Но вы же пытали с ь строить новые отношения?

– Второй брак у меня был неудачный. Но с большой помпой. Было венчание, свадьба. Гостей известных куча... Под венец нас вели с коронами Славка Малежик и его жена, и на невесте загорелась фата. Все сразу сказали – плохая примета, и через полгода я попросил у церкви отмены венчания. Мне разрешили. Потом в третий раз женился, но тут, видимо, сработала разница в возрасте – все-таки 25 лет. Поначалу, пока она девчонкой была, все вроде нормально, а уже со взрослой, самодостаточной женщиной стало сложнее. Вот это в моей жизни минусы. Остальное – только плюсы! Но в 65 понимаешь, что до конца жизни остаться одному – вещь не очень хорошая... Зато я щедрый человек – все отдал женам!

– Вас не посещала мысль, что футбол не имеет на самом деле того значения, какое мы ему придаем? Ну игра, ну результат... Миллиарды людей даже не знают, что такой матч был.

– Да... Только с возрастом понимаешь, то это всего лишь игра. Как в фильме «А зори здесь тихие» – бои местного значения. Но если бы я снова попал в те футбольные ситуации, относился бы так же. В жизни все так. Разводишься с женой – думаешь, все! Конец света! А через месяц понимаешь, что ничего особенного. Я возраста не чувствую, но, когда слышу, что кто-то умер, задумываюсь. Сколько мне отведено? Это и сын чувствует – приезжать стал чаще.

Евгений Серафимович ЛОВЧЕВ

Родился 29 января 1949 года в поселке Крюково Московской обл.

Защитник.

Карьера игрока: «Спартак» Москва (1969 – 1978), «Динамо» Москва (1979 – 1980), «Крылья Советов» Куйбышев (1980).

В чемпионатах СССР – 290 матчей, 43 гола. Сборная СССР – 52 матча, 1 гол.

Достижения в качестве игрока: чемпион СССР (1969), обладатель Кубка СССР (1971), бронзовый призер Олимпийских игр-1972. Лучший футболист СССР (1972)

Карьера тренера: работал с командами «Крылья Советов» Куйбышев, «Металлург» Златоуст, «Локомотив» Челябинск, «Дружба» Майкоп. Возглавлял минифутбольный клуб «Спартак», с которым выиграл чемпионат (2001) и кубок России (2002), и сборную России по мини-футболу.

Обозреватель «Советского спорта».

Павел Садков

sovsport.ru

Евгений Ловчев: Если бы не футбол, 25 лет подметал бы верстаки в Химках