В эфир «Часа футбола» позволил читатель: «Ребята, вы все время говорите
о том, что случилось здесь и сейчас! А сделайте передачу с ветеранами о
том, что было!» Пообещали, но не передачу, а просто несколько
материалов. В первой серии – постоянный гость «Часа футбола»,
экс-форвард «Спартака» Валерий Рейнгольд.
Валерий Леонидович обычно
приходит на «Час футбола» пораньше. Подготовиться, байки рассказать.
Начинаем чуть позже – прервать невозможно! То, что Рейнгольд и Севидов
творили в «Спартаке» - это нечто…
О «ДИНАМО»- Валерий Леонидович, а вы ведь динамовец. Ловчев вас постоянно этим попрекает?-
Ну, это же Женька, он такой… Меня заметил Леонид Соловьев, великий в
прошлом защитник московского «Динамо». Он ездил с московским «Динамо» в
турне в 1945 году. Я родился у площади трех вокзалов. И играли все время
в футбол с мальчишками. С утра до вечера. Особенно после школы.
Соловьев приметил, предложил поехать в футбольную школу «Динамо».
Подошел, написал записочку, сказал, куда надо подойти.
- А вы?-
Я стал отказываться. Он говорит, что зря: «Талант свой закопаешь».
Что-то он во мне увидел. Перед тем как подойти, он 20 минут смотрел, как
в дыр-дыр на пустыре играем. Короче, он уговорил, я поехал в «Динамо»,
где меня взяли в юношескую команду.
- Наверняка, пришли на просмотр без формы, бутс?-
Да. Одеть было нечего. Время голодное, еще по карточкам система была. Я
приехал не один. Нас было 8-9 ребят. Подошел к тренеру, показал ему
записку, а он как раз тренировал мальчишек. Они в динамовской форме, все
красиво. Для нас это был шок.
Он говорит – ну давай. Поставили
маленькие ворота. И я сыграл против этих мальчишек, одетых в форму.
Забил штук десять. Тренер обалдел. Подхватил за руку, отвел под трибуну.
Там были склады, где хранилась форма. Сразу ее выдал, бутсы и три
комплекта шорт, маек и так далее. «Ты, - говорит, - капитан команды».
Так началась моя карьера в «Динамо».
– Выиграли что-нибудь с «Динамо»?– Были чемпионами Москвы и обладателями Кубка. Я играл в первой, второй и третьей юношеских командах.
– Во взрослой сыграли мало.–
Была одна товарищеская игра в Коломне. Меня взяли 15-летним мальчишкой,
чтобы мог заработать хоть какие-то деньги. Дело было еще до девальвации
61-го года. Выдали длинные купюры. Но главное, я вживую увидел
поколение Яшина, Урина, Царева. У меня даже в голове не укладывалось,
что я сыграл в команде мастеров.
О «СПАРТАКЕ»- Но, тем не менее, всю свою карьеру вы связываете со «Спартаком».-
Конечно. «Спартак» - это моя жизнь. Естественно, что люди, которые не
видели, как я играл, задают вопросы, кто я такой, какое у меня право
критиковать «Спартак», но ведь есть история. Была команда «Спартак»,
чемпион СССР 1962 года, и в ней играл футболист Валерий Рейнгольд. Из
той команды в живых почти никого не осталось, два-три человека.
- Как вы там оказались?-
В 1958-м году я выступал за сборную Москвы, а ее тренер работал с
юношами «Спартака». Он мне и предложил перейти в «Спартак». Я
согласился, потому что «Спартак» был готов платить мне стипендию,
порядка тысячи рублей. «Динамо» было против. Но в итоге карьеру
юношескую карьеру я заканчивал в «Спартаке».
- С кем из известных футболистов того времени играли в молодежной команде?- Слава Старшинов, братья Майоровы, Толя Фирсов. Все известные хоккеисты.
- Как же вы не оказались в их компании?- Я к хоккею пристрастия не испытывал. Старшинов, например, пытался летом играть в футбол, зимой в хоккей, но не получалось.
- Кого из команды 1962 года вспоминаете в первую очередь?-
Многих. Гена Логофет, Юрка Севидов, Володя Маслаченко, Игорь
Александрович Нетто, великий футболист. Не одно поколение его помнит, и
никогда не забудет. Слава Амбарцумян, Галимзян Хусаинов, Юра Фалин, Толя
Крутиков, Валерий Дикарев. Это поколение олицетворяло советский футбол,
который по классу был раз в 10 сильнее российского. Хотя в трудовой
писали не футболист, а инструктор по спорту. Какого спорта?
Мы с ребятами смеялись. По какому спорту? Может я альпинист или горнолыжник?
- Такой же вопрос задают и по вашей фамилии – какова ее этимология, откуда что пошло?-
Папа у меня был немец. Мама русская. Но папа всю Великую Отечественную
войну прошел, до Берлина. А Севидов, бывало, пошучивал: «Сначала он до
Москвы дошел, а потом обратно».
- Как относитесь к своим футбольным прозвищам – Всадник без головы, Электричка, Рекс? И кто их придумал?-
Отношусь абсолютно спокойно. Мои друзья, которые живы, и друзья,
ушедшие из жизни, всегда говорили, что я был самым быстрым футболистом в
мире. Я верю своим друзьям.
У меня есть книга Гены Логофета, в
котором он отдельной строкой пишет, что «быстрее Валерки в мире никого
не видел». Это человек, который не умел врать. Была у меня скорость, я
создавал моменты, но не управлял этой скоростью. Как ею управлять, я
едва успевал прострелить, а там уж, ребята готовьтесь: сыграть головой,
замкнуть передачу. Все делалось на скорости.
100 метров я
пробегал на уровне первого разряда, за 11 секунд! Еще когда я был
мальчишкой, многие специалисты меня перетягивали на легкую атлетику. Им
не поверил и правильно сделал.
100 метров в футболе не
котируется. Здесь важны дистанции от 5 до 20 метров. В основном 5
метров, которые решают все, если есть стартовая скорость.
«Рексом» меня назвал Володя Маслаченко. Да у всех в команде были клички.
- Например?- Гену Логофета называли «киса», «кислый». Тоже Володя Маслаченко дал. Игоря Александровича (Нетто, прим. ред.) звали «гусь».
- Как Нетто, имея непростой характер, реагировал на это прозвище?-
Был такой момент с Нетто, очевидцы мне рассказали. Выиграл «Спартак»
Кубок, и пошли баранину есть к знакомому директору ресторана. Сидят,
подходит официант, говорит: «Ребят, вы заказывали цыплят табака, а у нас
есть гусь».
Николай Иваныч Тищенко, наш великий защитник
«Спартака» и сборной СССР сказал: «Не нужен нам гусь, здесь свой сидит».
Нетто сразу вскочил. И началось... Сам Нетто мог пихать во время игры, а
затем все забывал.
- Каким Нетто запомнился вам?-
Мы все были у него «баранами». Он много раз это повторял во время игры,
и все забывал после. Сам по себе серьезный и ответственный человек, и
надежный товарищ.
Как-то мы прилетели в Казахстан играть с
«Кайратом». Он подошел к Николаю Петровичу Старостину, и сказал, что
хочет, чтобы я жил с ним: «А то там карты будет играть с другими». Двое
суток я жил с ним. Это был сплошной ад. Он меня под ручку водил в буфет и
спать укладывал. В той игре я забил один мяч. Его жена звонит после
игры, спрашивает, кто забил. Он говорит: «Вот, баранчик лежит. Он и
забил». Баранчиками он нас называл потому, что любил.
О ПОБЕГЕ ОТ МАСЛАЧЕНКО- Вы дружились с Севидовым и Логофетом. Знаю, есть история, как вас они и связали перед полуфиналом Кубка с «Динамо»?-
Да. Нервы на пределе, не мог уснуть. Был тихий час. Я хожу по комнатам.
Ребята, что постарше, Нетто, Крутиков и Маслаченко говорили: «Валера,
успокойся. Ложись. Уже выезжать скоро». Я успокоиться не могу. То в одну
комнату, то в другую зайду. Вижу Маслаченко – и ни с того, ни с сего
называю его «обезьяной». Так он гонялся за мной до платформы Тарасовки и
назад!
- Догнал?-
Нет. Но он же хитрый… Подговорил ребят, мол, как придет, давайте его
свяжем. Вхожу на второй этаж, а там тишина. И на меня бросаются ребята.
Привязали простынями к кровати. Говорят: «Все, два часа, дай нам
поспать. Потом установка на игру и поедем».
- Как сложился матч?-
Приезжаем. Вбегает Николай Петрович Старостин, говорит: «Доигрались,
вот «Советский спорт», «Новости дня», все в раздевалке «Динамо». А вы
обыкновенная шпана – никому не нужны». Умел накачать.
Тут смотрю,
Маслаченко задергался. Стоим в тоннеле перед выходом на тренировку. Он
поворачивается и говорит: «Побейте мне, как следует, а то не по себе».
Раньше
мода была, вратари стояли на воротах в кепках. И вот Володя вышел в
новой кепке. Пятиминутка. Мы стали бить, разминаться. Он мяч отбивает, и
я ему как «двину» - в самый лоб! Кепка улетает в «девятку». Все, думаю,
сейчас убьет. И я бегом от него, а 100 тысяч людей сидят на трибунах!
- Легкая атлетика!-
Николай Петрович садится на свое место с Никитой Павловичем Симоняном,
спрашивает: «Никит, а чего эти двое занимаются на беговой дорожке? Уже с
мячом заниматься должны». Маслаченко меня не догнал. Судья вызывает нас
на игру. Стою в песочной яме. Арбитр просит Нетто вернуть меня в строй,
а я боюсь. В итоге подошел, а Маслаченко говорит: «Забьешь, и забуду -
все в порядке».
- Забили?-
Игра вошла в историю. Мы их обыграли 2:0. Был пенальти. Меня сбил Лев
Иваныч. И пока меня приводили в чувство, Генка Логофет пробил. Развел
Яшина по углам и кричит ему: «Тащи, Вася».
- Какой я тебе Вася?! Шпана, хулиганье, а не «Спартак», - кричит Яшин.
Позже
динамовцы спорили, что я в штрафную не вошел. Лукьянов, арбитр, когда
закончил судейскую карьеру сказал: «Я ошибся. Но мне так понравился
момент, что я, не задумываясь, указал на одиннадцатиметровый».
О РАЗБИТОМ СТЕКЛЕ И ЕВРОКУБКАХ- Когда Макгиди разбил дверь в раздевалке в матче с «Мордовией», вы упомянули, что в свое время разбили витрину…-
Мы играли со СКА из Одессы. Остановились в гостинице «Аркадия». Она до
сих пор существует. И вот перед тренировкой играли мы в квадрат – прямо у
гостиницы, два на четыре. Я играл в середине, и произошел стык в
результате, которого разбилось витражное стекло длиной в 10 метров.
- Дорогое?–
По тем временам – да. Но мне сказали – забьешь, простим. И был такой
момент в игре, когда забить было проще простого. После удара Славы
Амбарцумяна мяч попал в перекладину и опускался за линию ворот. Я со
всех ног побежал, чтобы вколотить мяч в сетку, а в результате выбил его
на трибуну. Гола не было, судья указал – удар от ворот. Было много шума,
особенно от меня. Я думал, что придется отдать следующие 10 зарплат за
стекло, но в итоге за меня заплатил «Спартак».
- Как-то у вас шнурок порвался в раздевалке – и уже дорого едва не заплатили вы.-
Да уж… В матче с тбилисским «Динамо» мы потратили много времени было
дело. Счет 1:1. До конца игры оставалось минут 20, и тут Симонян
говорит, чтобы я выходил на замену. А я в раздевалке забыл бутсы, сидел в
тапочках. Тогда футболисты еще на трибуне находились. Спустился в
раздевалку, она закрыта. Стал искать смотрительницу. Орал на весь
коридор: «Тетя Маруся!» Она в раздевалке тбилисского «Динамо» сидела.
Появляется со вздохами: «Ой, сынок». Обуваюсь, а тут еще шнурок рвется. В
общем, я минут семь потратил. Даже второй тренер пришел узнавать – куда
я пропал. Я вышел и первым касанием забил в «девятку». Мы победили. Но
ощущения на всю жизнь, ведь разозлил и Старостина, Симоняна и партнеров
по команде.
- После матча вам что-нибудь сказали?-
Наоборот. После матча Старостин и Симонян поздравляют всех с победой, а
я говорю: «Вы едва не совершили грубую ошибку». Они: «Что такое?» -
«Нужно было меня выпускать с самого начала, и счет тогда был бы 5:1».
- Опасная шуточка…-
Я всю жизнь был с юмором и никого не боялся. Главное профессионально
относится к работе, а шутки, их хорошо воспринимали окружающие. Сейчас
футболисты выходят на поле с серьезными и бледными лицами. Будто их на
смерть посылают, а футбол – это праздник и настроение должно быть
соответствующим.
- При вас «Спартак» дебютировал в еврокубках…-
Да, играли в Кубке обладателей кубков. На первом раунде прошли
белградский ОФК, а затем проиграли венскому «Рапиду», который на тот
момент был составлен из многих сильных игроков Европы.
- Как-то в Германии вас приветствовал весь стадион…-
В Кельне меня приняли за немца. И когда последним объявили мою фамилию,
народ стал и аплодировал. Играли мы не только с «Кельном». Со многими
немецкими командами. Они хорошо к нам относились. «Спартак» – узнаваемая
команда. В Греции был уникальный случай. Туда приехал «Сантос» с Пеле, и
«Олимпиакос» его обыграл 1:0. Пеле удалили с поля. В то время он уже
был лучшим игроком мира. Затем вышли мы и обыграли «Олимпиакос» 3:0. Два
мяча забил Севидов и один я. Потом вышла газета: «Мы видели Пеле, но
такого, как Рейнгольд, – никогда».
ОБ УХОДЕ ИЗ «СПАРТАКА»- Как уходили из «Спартака»?-
Поссорился с Симоняном. В перерыве матча с «Кайратом» он наговорили на
меня многого, хотя я был не виноват. Я ему ответил. Дикарев, Корнеев и
Семин за меня заступились. И в итоге нас четверых по возвращению в
Москву из «Спартака» отчислили с формулировкой «для оздоровления
коллектива».
- Как через годы относитесь к тому случаю?-
Сейчас я - взрослый человек и все переосмыслил. Конечно, был не прав. И
сейчас каждому футболисту советую не пререкаться с тренером, который
головой отвечает за команду. Я был не прав на 100 процентов. Меня
подвела молодость, вспыльчивый характер. Но сейчас с Симоняном у меня
самые теплые отношения. О плохом не вспоминаем.
- Почему дальше играли не в самых сильных командах? Неужели «Спартак» запретил?-
Нет, это мое решение. Меня приглашали «Локомотив» и «Зенит», но решил
продолжить карьеру на периферии, чтобы меньше ко мне было вопросов.
Доказывать никому ничего не хотел. Понимал, что заканчиваю с футболом, и
хотел закончить рядом с домом. Ведь всю карьеру провел в «Спартаке».
- Чем запомнился этап карьеры в «Факеле»?-
Я там отыграл всего полтора года, но запомнился «Факел» тем, что я с
ним обыграл «Спартак» в Кубке России. Я этим не горжусь. Более того,
даже плакал после игры. Это была переигровка. И шло дополнительное
время. Я забил команде, которая в том году стал чемпионом СССР: Папаев,
Калинов, Киселев, Кавазашвили, Ловчев.
И рад вроде был, и жутко
обидно. Если по сути, зачем нам эта победа была нужна? И до сих пор Женя
Ловчев вспоминает, зачем я забил! Они же могли в том году дубль
сделать.
- А в «Шиннике»…-
До меня команда выступала во второй лиге и не ахти как. Не хочу
сказать, что именно я все изменил, пришли и другие хорошие игроки. Но
меня выбрали капитаном и мы с ходу вышли в первый дивизион. Много мячей
забивал, и народ меня полюбил. С удовольствием вспоминаю и Воронеж, и
Ярославль. Меня там на руках носили. И мне это очень приятно.
Источник:
http://www.sovsport.ru