Вчера корреспондент «Советского спорта» встретился с Джоном
Макгиди, отцом полузащитника «Спартака» Эйдена Макгиди. Когда-то Джон и
сам играл в большой футбол – ему даже доводилось противостоять великому
форварду сборной Англии Кевину Кигану. Сейчас Джон трудится учителем
английского языка в средней школе Глазго Холируд.
Мимо пробегают детишки в одинаковой школьной форме – серые брюки и
белые рубашки на мальчиках, серые юбки и белые блузки на девчонках.
Перемена. Однако никто из них не кричит во весь голос – все происходит
будто в немом кинофильме. Это называется дисциплина по-британски.
– Холируд – самая большая школа во всей Европе, – протягивает руку
Джон Макгиди, с которым мы встречаемся в холле. – Только вдумайтесь,
здесь учатся две тысячи детишек! Мистер Макгиди сначала ведет меня в
столовую, где для него уже приготовлены бутерброды, а потом мы
уединяемся в классе. В глаза бросается значок на лацкане пиджака – серп и
молот! Джон перехватывает мой удивленный взгляд.
– Забавный, да? – тычет он пальцем в значок. – Я его из Москвы привез, на Красной площади купил.
– Боюсь даже представить, сколько вы за него отдали...
– Ровно 10 рублей! Не волнуйтесь, я наслышан о ваших ценах. Поэтому знал, сколько он реально может стоить.
КАРЬЕРА, ТРАВМЫ, СТРОЙКА
За спиной собеседника стоят фото игроков «Шеффилд Юнайтед» разных лет, однако ни одного – сына.
– Не люблю красоваться, – поясняет Джон. – Иначе у некоторых может сложиться неправильное мнение обо мне.
Впрочем, карточки с сыном все же хранятся в кабинете, только они
спрятаны в один из ящиков учительского стола. И достаются оттуда в
исключительных случаях. Сейчас – как раз такой.
– Эйден учился в другой школе, – начинает свой рассказ Джон. – В
Глазго можно посещать только ту школу, которая приписана к твоему
району. А я жил в детстве здесь неподалеку и посещал именно это
заведение. Но потом переехал. Вернулся сюда уже учителем. Что касается
Эйдена, он всегда был прилежным учеником, почти отличником. Сын мог бы легко стать врачом или адвокатом.
– То есть вы не хотели, чтобы он становился футболистом?
– Я хотел, чтобы у него была профессия – на всякий случай.
Потому что сам я получил четыре травмы колена и знал, что карьера может
оборваться в любой момент и сделать что-то будет невозможно. Я ведь
тоже был футболистом, выступал за «Шеффилд Юнайтед», играл против Кевина
Кигана. Но потом одна травма колена, другая, и я уже оказался в низших
американских лигах, а затем стал не нужен и британским клубам.
Предлагали играть только за дубль. Естественно, я отказывался, мне ведь к
тому времени стукнуло всего 23 года. И я решил завязать с футболом.
Целый год ничего не делал, поскольку удалось накопить достаточно
сбережений. Ходил по клубам, наслаждался жизнью. Потом отец взял
работать вместе с ним на стройке. Там зарабатывал приличные деньги –
строили дома, заправки. Но затем женился, появился Эйден. Какое-то время
продолжал работать на стройке летом, но душа лежала к образованию:
всегда отлично знал английский и любил детей. Пришлось потратить еще
четыре года, чтобы получить ученую степень. И в 40 я пришел в эту школу.
«СЫНУ БЫЛА НУЖНА НОВАЯ МОТИВАЦИЯ»
– Эйден, если правильно понимаю, до восьми лет совсем не интересовался футболом?
– Так и есть. Когда сыну было восемь лет, у меня возникли проблемы с
почками и пришлось лечь на операцию. Пока лежал в больнице, он попросил
мать записать его в футбольную школу, и она согласилась. Выписываюсь,
приезжаю домой, а Элейн мне и говорит: у твоего сына игра скоро
начинается, съезди, посмотри, если хочешь. Естественно, рву на стадион.
Приезжаю и первым делом слышу: «Смотри, что блондинчик творит!». Смотрю,
действительно какой-то светловолосый паренек одного обводит, второго,
третьего, из четвертого делает дурака. Думаю, вот же красавец! И тут он
оборачивается. А это – мой сын!
– Тогда я решил серьезно взяться за него, – продолжает Джон. – И
первым делом объяснил: одноногим футболистам в футболе делать нечего.
Каждый день давал ему разные упражнения, чтобы и левая нога работала не
хуже правой. И добился своего! Но не хотелось, чтобы Эйден уезжал
куда-то до того, как ему исполнится 16. Эйден играл в товарищеских
матчах за «МЮ» и «Арсенал», был разговор со скаутами клубов. Но для меня
карьера сына никогда не являлась вопросом денег, и потому отдал его в
«Селтик». Так можно было держать парня под контролем и помогать.
– Приходилось когда-нибудь драться за сына? Читал, что вы едва не
накинулись на трибуну с болельщиками «Рейнджерс», когда те кричали
гадости в адрес вашего сына.
– На трибуну «Рейнджерс»? Я что, безумец? Вы хоть представляете,
насколько опасно хотя бы попытаться сделать им внушение? Нет, однажды
был случай, когда я выговаривал фанам «Селтика», оскорблявшим сына.
– Что чувствует отец, когда целая трибуна оскорбляет его сына?
– Приятного мало. Но я сам был футболистом, а потому сразу дал себе
установку: не обращать на крики никакого внимания. Это часть игры. Но в
такие моменты внутри все разрывается на части.
– Как отпустили Эйдена в Россию? И почему он захотел переехать – ведь наша страна, мягко говоря, не самое популярное направление у британцев.
– В Шотландии ты играешь против каждой команды по четыре раза.
Против «Рейнджерс» – иногда и по шесть, если попадаешь на них и в
кубках. Разве это уровень? Ему нужно было что-то лучшее. Из Англии
поступали предложения от «Бирмингема», «Астон Виллы», «Эвертона», если
не ошибаюсь. Но «Спартак» предложил 10 миллионов фунтов. Англичане
честно признались: у нас столько нет. И он уехал.
– Когда Эйден впервые приехал в Москву, там стоял смог, на расстоянии двадцати метров ничего не было видно.
– Особого выбора не было. Столько денег не давал никто. Да и про смог он тогда ничего не сказал.
«ЭТИ ВАШИ ПРОБКИ!»
– Сколько раз навещали сына в Москве?
– Четыре. В последний раз ездил шесть недель назад. Пробки у вас
просто сумасшедшие. Эйден живет в районе под странным названием «Сокаль»
(Сокол или Сокольники. – Прим. ред.), так вот, мы вызвали такси. Едва
отъехали, встали в пробку. Стояли ровно 40 минут. Спрашиваю у водителя:
«Сколько мы уже должны?». Оказывается, 1400 рублей. Ваши таксисты –
просто грабители. Пришлось ехать на метро, но ничего – добрались. Или
взять жену Эйдена. Она больше часа добиралась до роддома, когда начались
схватки. У нас подобное представить просто невозможно. А у вас...
– Впрочем, сын не жалуется, – уверяет Джон. – Да, он общается в
основном с членами британской общины, проживающей в Москве, но его
главное дело – футбол, и игра заряжает его энергией. Остальное – мелочи,
со всем можно справиться.
– Напоследок хотелось бы поинтересоваться: шотландские газеты
уверяют, что Эйден может вернуться в «Селтик» буквально со дня на день.
Насколько вероятен такой вариант?
– Ни единого процента! Сами подумайте, во что превратился чемпионат
Шотландии. «Рейнджерс» вылетел в низшую лигу, толковых соперников не
осталось. Нет, если он и куда-то уйдет из «Спартака», то скорее всего в
Англию. Но если хотите услышать мое личное мнение, то я думаю, что он
поиграет в России еще годик-два – это точно. У вас отличная страна! Я
перечитал все книги ваших классиков, еще много лет назад поведал Эйдену о
том, что такое коммунизм. У него все хорошо. За моего сына прошу не
беспокоиться!
http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/573466
|