Продолжение интервью с известным телекомментатором "НТВ-Плюс" Александром Шмурновым


Александр Августин: Перед разговором о сборной хотел бы задать вам вопрос о вашей комментаторской карьере. На чемпионате мира вы не работали. Вас это тяготило?
Александр Шмурнов: Меня это дико раздражает. Я считаю себя лишенцем из-за того, что все чемпионаты мира покупает дуумвират «Россия» - «Первый канал». Кого-то из «НТВ-Плюс» приглашают, хотя совершенно очевидно, что у нас, в десятке лучших комментаторов России в сумме (условно в средневзвешанных критериях) будет восемь представителей «Плюса».
Но приглашают одного-двоих, да и то со скрипом, да и то не на ведущие роли. Я немножечко не форматен, наверное. Ну, в том смысле, что я не вожу дружбы с какими-то начальниками, да ни с какими начальниками. По большому счёту, я не форматен даже не как комментатор, а как личность. Немножечко сам по себе.

АА: Не можете на компромисс идти?
АШ: Могу, почему? Если кто-то предлагает достойный компромисс. Но у нас тяжёлая среда, конкуренция. И я не готов сейчас пробиваться, ходить куда-то и доказывать, что меня нужно поставить выше, чем кого-то другого. Придёт время – будет. Просто дело даже не в этом. Если бы чемпионаты мира были и у нас, на «НТВ-Плюс», в нормальной сублицензии хотя бы, этого было бы достаточно. Но был только Евро-2008.

Артём Зибрак: Последний чемпионат мира был в Южной Америке. Могу ошибаться, но я знаю вас как большого поклонника латиноамериканского футбола. Для вас этот чемпионат мира выделяется на фоне остальных? Вы его ждали?
АШ: Я вам скажу так: для меня есть две Южных Америки – это Бразилия и всё остальное. Я фанат того всего остального. Бразилия это такой немного соперник. Это всё равно как, возвращаясь к разговору о российской глубинке, условно говоря, подойдёт человек, который никогда не видел заграничного паспорта, и скажет: «Ну ты всё по лондонам…» и так далее. Я французскую спецшколу закончил – какие лондоны, вы чего? Он говорит: «Да мне всё равно». Ну, а мне не всё равно.

Так же и Южная Америка для меня совсем разная. Есть испанская часть, есть португальская. Бразилия мне понравилась, но Бразилия такой соперник немножко… ну, не совсем моё. И потом, я по-португальски с трудом. То есть они там и испанский понимают, общаться было легко. Но всё-таки это не тот язык.
Это раз. Не так просто читать всё подряд, не так просто разговаривать, как в испаноязычных странах. Всё-таки испанский я около 20 лет знаю, выучил его специально к своему первому Кубку Америки в 1995 году. А португальский…

Ну, сама Бразилия была хороша, но в ней было опасно. Причём, все латиноамериканцы без исключения отмечают, что Бразилия – то место, куда ездить страшновато. Наряду, может быть, с Колумбией и, в последние годы, Венесуэлой. А так Южная Америка – как дом родной. Туда приезжаешь (в Перу или Уругвай, в Парагвай или Аргентину) и чувствуешь себя как дома. Понятно, что там уличной преступности тоже хватает, в том же Буэнос-Айресе, но её на порядок меньше, чем в Бразилии. Тем более, в маленьких странах, где всё очень по-домашнему – все друг у друга на виду, большая весёлая деревня. Ну, я там чувствую себя почти как дома.

АЗ: Вы были в этом году на чемпионате мира? Как зритель поехали?
АШ: Был, конечно. И не как зритель, я же на «Чемпионате» работал.

АЗ: А до этого сколько раз были в Южной Америке?
АШ: Начиная с 1995 года я проехал все страны Южной Америки. В Бразилии я, по сути, не был (только пролётом пару раз) и имел о ней минимальное представление. В Сан-Паулу залетал на пару дней.

АЗ: Какой из тех матчей, которые посетили лично, оставил на вас неизгладимое впечатление? Или не было таких?
АШ: Ну как же не было? Голландия – Испания, конечно. Это на самом деле взрыв. Это как, не знаю, появление “Битлз”.

АА: Вам не кажется, что это был некий слом испанской гегемонии?
АШ: Для меня это не было сломом испанской гегемонии, тем более, что слом испанской гегемонии произошёл в матче с Чили, а не с Голландией. Проиграть матч на старте можно…

АА: Но не с таким же счётом!
АШ: … с каким угодно счётом. Всё бывает в игре. Тут недавно «Чикаго Блэкхоукс», за который я болею, играл дома с «Виннипегом». По броскам к середине второго периода, по-моему, счёт был 21-5, а на табло – 0:4 (Итог - 1:5, – прим. Eurofootball). Ну, залетело, бывает, мало ли. А дальше? Испания же проиграла на предыдущем чемпионате мира первый матч Швейцарии. Ничего же с ней не произошло от этого. Чемпионат она выиграла. Потому что была сильнее. А сейчас перестала быть сильнее. И в этом смысле матч Испания – Чили поменял систему координат, а в матче Голландия – Испания другое произошло. Там произошла не девальвация Испании, а новое пришествие Голландии. Причём, именно такой, битловской. Что-то взорвавшее мозг. Потому что молодёжь, никому не известная, которой поставил свою систему Ван Гал, вместе с теми, кого знали уже (ну то есть, условно говоря, с гитарой и струной, которые уже были давно, в роли которых были Роббен и Ван Перси) продемонстрировала нечто.

АА: Метафорично это сравнить с пришествием Джимми Хендрикса или Deep Purple в новой эре 70-х.
АШ: Может быть. Я просто не про то говорю. Есть уже какие-то гармони, уже понятно как бренчать. Только нужно как-то это еще взорвать, хотя, на самом деле, это не правильно по отношению к Роббену или Ван Перси. Они, конечно, сделали очень много, но они бы не сделали этого без новой свежей молодой команды и взгляда Ван Гала на футбол, которым он, по сути, весь 2014 год поменял. Вот это главное в этом году.

АЗ: Для Голландии это стало трендом?
АШ: Голландия устроена так, что она не может не давать чего-то нового. Это история с 70-х годов, это история и середины 80-х – появление Гуллита и Ван Бастена, совершенно нового подхода к тому, что делается в центре поля, и как живёт атака. До этого тотальный футбол с участием защитников в игре разных зон с Кролом и Нексеном, которые играли в 70-е годы абсолютно не те роли, что раньше. Теперь это возвращение на старую игру в три защитника, но при этом теперь у них другие задачи. Нельзя сказать, что Голландия сыграла в три защитника, похожие на неаполитанские три защитника пятилетней давности. Маццари – это совсем другая история. Ван Гал посмотрел и понял, что против одной из этих геометрий, которые существуют (все они уже пройдены – и игра в три защитника, и «W», и что угодно) просто нет противоядия.

АА: Если взять 1974 год, то можно вспомнить, что ФРГ нашло противоядие.
АШ: Оно находится. Но просто смысл в том, что он опять взял и что-то нашел. И не только он, как выяснилось, и еще многие нашли. Чемпионат мира – это фестиваль и выставка достижений футбольного хозяйства.

АЗ: Вы согласны с тем, что последний чемпионат мира был первой по-настоящему выставкой достижений аж с 1998 года? Ну, может или с 2002-го.
АШ: Ну да, хотя… В 2002 году у Бразилии была команда заметно сильнее, чем у других. Там было переосмысление того, какую роль в современном футболе могут играть общекомандные энергия и агрессия. Это стало заметно на примере турок и корейцев, которые, на мой взгляд, не переиграли ни Италию, ни Испанию. Я был на этих матчах, и, конечно, Корею вытащили за уши, чтобы Европа Бразилию не обыграла в финале. Нужно было уходящему Авеланжу сделать приятное и отдать Бразилии титул. Они боялись Италии и Испании, поэтому сели на эту Корею и помогли с судьями протащить эту Корею до полуфинала, расчистив таким образом Бразилии дорогу. Но это так многие говорят, в частности в Южной Америке. Думаю, что это завиральная идея, но, тем не менее.

Я был на этих матчах, и Корея не показала футбола выше итальянского и испанского, но адекватный показала совершенно неожиданно. И турки показали совершено новый подход – такой янычарско-самсунговский, упертый. Вот эти две сборные, Турция и Корея, тогда были свежим доказательством того, что в футболе не все еще понятно. А потом и в 2010-м, и в 2006 году было определенное затишье. Классика скорее побеждала, но все равно, футбол шёл потихоньку, развивался – сколько красоты стало, сколько красивых голов было забито вот даже на эти двух чемпионатах 2006 и 2010 годов. Сколько такого совершенно исполнительского футбола, и начали осознавать, что в девятку с 30 метров забить может совершенно любой гондурасец или какой-нибудь Шабалала из ЮАР. Кто угодно и как угодно, и надо понимать, насколько надо быть выше во всех смыслах – как команда, как сумма, достойная того, чтобы обыгрывать середнячков.

Знаете в какой момент мне это стало ясно? Когда в 2001 году Гондурас обыграл Бразилию в ¼ финала Кубка Америки в Колумбии. Причем Бразилия была хорошая – Ривалдо, Роберто Карлос, Жуниор… Там нормальная команда была, только Роналдо не хватало, он с травмой был. Бразилия приехала выигрывать, а Гондурас их обыграл 2:0. Забили в начале гол – человек с 25 метров в «девятку» попал – и весь матч отбивались. Гондурасцы отбивались и отбились, а потом забили второй и Бразилия вылетела. И я понял, что надо как-то по-другому на это смотреть. Бразилия через год взяла реванш, выиграла чемпионат мира, но как-то с этого момента пошло наступление андердогов, и оно продолжается. Смотрите, что делает за счёт смелости Коста-Рика!

АА: У меня в связи с этим вопрос: с чем связан провал таких больших сборных как Англия, Италия… У них это какой-то рецидив.
АШ: Нет провала, Италия чемпион мира 2006 года. Да, после этого они в 2010 году не вышли из группы, но с другой стороны, у итальянцев немножечко с поколениями есть проблемы. Всё-таки чуть измельчали итальянцы в сравнении с первой половиной десятилетия в XX веке. Во-вторых, фишка не легла. Знаете, случайно проиграть чемпионат мира можно, как сказал один великий тренер, нельзя случайно выиграть этот турнир. А проигрывают и случайно. Только вот Англия уже не случайно проигрывает, и это уже понятно.

АА: Об Англии говорили еще до начала турнира, их ставили в аутсайдеры свои же журналисты, которые говорили, что мы едем туда позориться.
АШ: Не позориться, а играть, как умеем. Ну а что вы хотите от Рахима Стерлинга? Хотите, что бы он был суперзвездой? Там играл мальчишеский «Ливерпуль» плюс немножечко уже подряхлевшие ребята предыдущего поколения: Лэмпард, Терри… Да к тому же без вратаря всю жизнь. Английская сборная сейчас заложник английского чемпионата – плохо растут свои, хотя и растут.

АА: Но при этом английская лига одна из сильнейших?
АШ: Потому что денег больше всего, правильные контракты с телевидением. Пришли очень богатые владельцы, и тут ничего не сделаешь, но это гигантский рост интереса в стране к футболу. И рано или поздно в Англии все равно появятся свои таланты. Просто так получается, что у них есть определенные преграды, но какой ценой?

Когда мне говорят про лимит на легионеров… Я бы ввел лимит, если бы чемпионат был первым. Нам почему сейчас нельзя лимит? Почему лимит – зло? Потому что чемпионат у нас слабый, и футбол становится несмотрибельным. Мы не провоцируем детей идти в школу, мы больше отгоняем детей плохим чемпионатом, чем даем уже подросшим дорогу благодаря лимиту. Мы просто решаем не те задачи. Вот в Англии я бы сейчас ввел лимит, ну хватит уже, и так все классно. У них, к слову, тоже есть лимит – на качество легионеров.

АА: А мы выдаем некачественные макароны за итальянскую пасту.
АШ: Ну да. Любой следователь вам скажет: «Мотив, ищите мотив». Зачем вам это? Подумайте своей головой. С сильным чемпионатом, в котором будет играть Фалькао, который к нам не поедет, мы вырастим поколение футболистов, а слабым чемпионатом, да еще и тем что у нас паспорта дают право играть просто так, не имея на то таланта и обоснования, мы убиваем эти поколения. Подумайте, зачем вы это делаете? Чего вы хотите?

АЗ: Последнее изменение лимита в РФПЛ (мне так кажется, Вы можете не согласиться) это английский путь. То есть речь идет о том, что наши молодые будут расти в конкуренции, но ведь в Англии не растут.
АШ: Подождите, там они уже не растут, потому что чемпионат стал запредельно сильным, у нас такого пока нет, поэтому нам есть куда расти, у кого учиться и к чему стремиться. Там ребятам трудно пробиться мимо Агуэро. Любую команду берете и понимаете, что легионеры играют ведущую роль. Кстати, есть команды и английские, есть и рост. Ничего страшного, просто так пока не сложилось поколение. Вот появится в Англии гениальный вратарь, и они обязательно что-нибудь выиграют.

Вернемся к России. Мне кажется, что «10+15» – ход хороший. С одной стороны это ведь тоже ограничение количества легионеров. Сейчас в клубе на поле их может выходить семь, а в заявке быть хоть 18, а все теперь ты не можешь держать 18, а значит это приведёт к увеличению качества. Зачем тебе держать легионера, который будет сидеть где-то в запасе? Зачем это нужно, если наш всё-таки достаточно хорош? Иди покупай, но не более десяти. Тогда эти десять будут такие десять, что они, скорее всего, будут играть. Но у них бывают травмы и дисквалификации, и поэтому, скорее всего, русские будут играть даже в самых сильных командах. Два, три или пять зависимости от чего-то, но среднее количество русских игроков не уменьшится, а, скорее, увеличится.

При этом качество легионеров вырастет, но потеряется самая главная проблема предыдущего лимита – право русского мальчика с паспортом выйти на поле только по паспорту. Этого права у него нет. Иди, парень, тренируйся и зарабатывай себе ту зарплату, о которой ты мечтаешь. Логика правильная. Я бы вообще лимит на количество легионеров, конечно, отменил, но сделал бы лимит добротности легионеров. То есть столько-то матчей за сборную, как говорили, или столько-то матчей за сборную за последний год…

АЗ: Но это же спорно – есть всё-таки бразильцы, а есть условная Уганда.
АШ: Да, совершенно верно. Тут очень сложно, просто так не выработаешь точную рецептуру, но в любом случае об этом нужно думать каждый раз, когда принимаешь какое-то решение. Нужно понимать, ради чего ты это делаешь. Не вырастет никто к чемпионату мира 2018 года от ужесточения лимита. Когда я слышу высокого спортивного начальника, умнейшего человека, Жукова (президента Олимпийского комитета России, – прим. Eurofootball), который говорит, что у нас должно играть два-три легионера, я понимаю, что он, видимо, совсем не разбирается в том, что происходит. Просто не потрудился в этом разобраться.

Конец третьей части.

Источник:http://www.eurofootball.ru/