За последние 10 лет российский футбол претерпел серьезные изменения. И одним из главных признаков этих изменений стало появление большого количества звездных легионеров. Сумасшедшие трансферы, не менее сумасшедшие зарплаты, отъезд проросших на российской почве звезд в топ-клубы, потеря мотивации для топ-игроков из ведущих чемпионатов — по нашей просьбе редактор Sports.ru Денис Романцов разбирается в феномене российских легионеров.

 Четверть века назад в хиревшем союзном чемпионате возник первый иностранец — Теньо Минчев, прирученный «Крыльями» болгарин. В Куйбышев (как тогда звалась Самара) Минчев приехал в обмен на двух советских волейболисток и зарабатывал здесь 500 рублей (его более продвинутые соотечественники получали в западных клубах по 100 тысяч долларов). 

Через год в московском «Локомотиве» очутился наивный американец Дейл Малхоллэнд, который три с половиной года добивался того, чтобы ему разрешили поиграть в чемпионате СССР, а когда добился — стал самым высокооплачиваемым футболистом «Локомотива». Толку от тысяч советских рублей было, правда, немного. Тратить деньги в Москве было особо не на что, а первая же попытка ими расплатиться обернулась конфузом: накупив в гастрономе шесть банок с этикетками яблочного сока, Малхоллэнд обнаружил дома, что стал обладателем 12 литров уксуса. За год в Москве Дейл обзавелся женой Катей, помог эмигрировать двум русским футболистам (динамовцу Хапсалису и локомотивцу Головне) и забил один мяч в шести матчах.

В 1990-е иностранцев у нас стало неизмеримо больше, но качественный прорыв случился уже в нулевые, когда здешний футбол начал пухнуть от миллионных инвестиций. Тем самым Ивицей Оличем, который забивал на чемпионате мира итальянцам и путался от радости в своей же майке, было уже никого не удивить. В Россию хлынули олимпийские чемпионы, чемпионы Европы и победители Лиги чемпионов. В 2005 году состав московского «Динамо», 13-й на ту пору команды России, почти наполовину состоял из обладателей Кубка чемпионов-2004 в составе «Порту». Дерлей, Коштинья, Манише, Нуну и Тиаго Силва обошлись «Динамо» в 30 с лишним миллионов евро, но пользы не принесли никакой.

Тиаго подхватил туберкулез, не провел ни одной игры и вернулся на родину, чтобы через несколько лет всплыть в сборной Бразилии и «Милане». Нуну так и остался резервным вратарем. Манише с Коштиньей почти не играли, скандалили с персоналом клуба и ныли о тоске по Португалии. Только Дерлей время от времени забивал, но и он приехал в «Динамо» с хронической травмой колена, из-за которой вскоре и завершил карьеру. Врач тогдашнего «Динамо» Юрий Васильков недавно рассказал мне о быте победителей Лиги чемпионов в «Динамо»: «Их всех расселили в коттеджи. Навезли табор: тещ, животных. Один из них позвонил мне как-то ночью. Говорит: „У моей кошки нужно принять роды“. Они, наверное, вообще не соображали, куда попали. Тогда я понял, что мне в этой команде больше работать не хочется. В общем, не стал я принимать роды у кошки и пошел в клуб за документами».

 Спустя два сезона Роберто Карлос заявит, что был в «Анжи» «в общем-то, никем», что «зарплата Это'О вызывала недоумение в раздевалке», и уйдет в турецкий «Сивасспор», а сам «Анжи» перестанет существовать в своем прежнем качестве.

В новом десятилетии рвать шаблоны взялся Сулейман Керимов. В 2009 году «Анжи» играл в первой лиге, в 2010-м его главной звездой был Давид Цораев, а весной 2011-го махачкалинский стадион «Динамо» стал домашним для чемпиона мира и трехкратного обладателя Кубка чемпионов Роберто Карлоса. 

«Керимов обращается со мной, как с сыном, дает мне все, о чем можно пожелать, и говорит, что я должен быть лицом его проекта, — хвастался бразилец без малого три года назад. — Я нужен ему не только как игрок, но и как возможность создать положительный образ клуба. Чтобы его узнавали по всему миру и чтобы это помогло сделать российский футбол более популярным. Нас постоянно охраняют 15 полицейских. Ко мне приставлены три телохранителя, которые ни на шаг от меня не отходят. Постоянно следуют за мной, всегда при оружии». Спустя два сезона Роберто Карлос заявит, что был в «Анжи» «в общем-то, никем», что «зарплата Это'О вызывала недоумение в раздевалке», и уйдет в турецкий «Сивасспор», а сам «Анжи» перестанет существовать в своем прежнем качестве.

 Параллельно с Роберто Карлосом в «Анжи» переехали две суперзвезды бельгийского чемпионата — Мубарак Буссуфа и Мехди Карсела-Гонсалес. Осенью 2011-го я поинтересовался у квартирующего в Брюгге русского футболиста Сергея Серебренникова, как их отъезд в Россию был встречен рядовыми бельгийскими болельщиками: «Общее мнение такое: люди забили на свою карьеру и поехали за деньгами. В Бельгии воспринимают российский чемпионат как Катар: поиграл там пару лет — и можешь жить припеваючи. Лежар, перешедший из «Андерлехта» в «Терек», рассказывал в интервью, что в Грозном просто рай, президент заходит после игр и пачки денег раздает».

Другая показательная история. Пол-лета 2010 года «Спартак» охотился за вингером «Селтика» Эйденом Макгиди: тот, как и положено, мечтал переехать в Англию, но «Спартак» заплатил рекордные для себя 12 миллионов евро, и Макгиди оказался в Тарасовке. Осенью «Спартак» провально выступил в Лиге чемпионов, но Макгиди был единственным футболистом команды, кто после всякой игры выходил на мороз к болельщикам и раздавал столько автографов, сколько они просили. Через год мы бродили с Макгиди по одному из тренировочных полей той же Тарасовки. Эйден хвастался, что уже учит наш язык, просил (правда, только ради шутки) задать ему пару вопросов по-русски и травил байки о своей московской жизни: «Однажды я стоял в пробке, вокруг была куча машин, и, прикинь, на тротуаре появилась женщина с коровами. Я в жизни такого не видел!» Сейчас, менее чем за год до окончания контракта со «Спартаком», Макгиди уже куда менее весел и оптимистичен: «Когда я возвращаюсь в расположение сборной Ирландии, я смотрю на игроков, выступающих в Англии, и немного завидую им. Чувствую, что меня могут забыть здесь, что я могу отойти на второй план».

 Большинство российских топ-клубов до сих пор одурманены возможностью купить кого угодно.

Когда весной 2011-го главный тренер «Спартака Валерий Карпин произносил сакраментальное «Фалькао к нам не поедет», это, конечно, не стоило воспринимать буквально. Хотя бы потому, что тем же летом к нам поехал Самюэль Это'О, а еще через год — Халк (то есть не просто сопоставимые по классу, но и в чем-то превосходящие Фалькао нападающие). Ничего невероятного в самом факте приезда Фалькао в чемпионат России не было бы. Фалькао тогда стоил 40 с небольшим миллионов, «Спартак» за два последующих года потратил 50 с половиной — короче, мог бы перекредитоваться и шикануть. К тому же этим летом Фалькао перешел в состав дебютанта французского (ни в чем не превосходящего наш) чемпионата «Монако», стартап русского бизнесмена Рыболовлева, показав, что не брезгует турнирным дауншифтингом ради личного обогащения. Но в том-то и дело, что «Спартак» — один из немногих российских клубов, где с недавних пор четко установлен потолок зарплат, и фрахтовать футболиста любой ценой считается дурным тоном. Другой легендарный пассаж Карпина — про Бруну Алвеша за 20 миллионов, пускающего трешку от «Твенте» — он как раз про это. 

Большинство российских топ-клубов до сих пор одурманены возможностью купить кого угодно — пусть и с двойной переплатой за трансфер, пусть и с «северной надбавкой» к зарплате, но действительно кого угодно: Это'О, Халка, Витцеля, Роберто Карлоса, Виллиана, Диарра, Самба

.

Лишь единицам хватает мудрости учиться на чужих ошибках. Не тратить восьмизначные суммы на игроков, за которыми охотятся «Челси» и «Реал», не вкладываться в именитых ветеранов, которые едут в Россию безмятежно встречать старость, а не развиваться, и тщательнее выбирать на южноамериканском рынке, чтобы привозить Гильерме и Вагнера, а не Селсиньо и Ибсона. 

ЦСКА, например, покупает только молодых иностранцев — тех, у кого точно будет мотивация прогрессировать в России на протяжении всего контракта, чтобы, как Красич, Жо или Ярошик, быть выгодно перепроданными в западный топ-клуб. 

«Кубань» не платит за иностранных футболистов больше пяти миллионов евро и тоже целит преимущественно в молодых игроков, которых потом с радостью перекупают более состоятельные российские клубы (Траоре, Озбилис). Исключение — 30-летний Джибриль Сиссе, но он перешел в «Кубань» бесплатно, предварительно разорвав свой контракт с «Куинз Парк Рейнджерс».

«Зенит», сыграв с Халком и Витцелем слабее, чем без них (плей-офф Лиги чемпионов и золото РФПЛ против невыхода из группы и второго места в чемпионате), тоже стал рачительнее относиться к покупкам, впервые лет за шесть потратил меньше, чем заработал, и при этом здорово усилился. 

Нет (ну или почти нет) такой футбольной знаменитости, которая за пять-десять миллионов евро в год, не согласилась бы прокатиться с гастролями по Химкам, Грозному и Екатеринбургу. Важно только понимать, что если остальные ваши игроки получают не больше трех миллионов, они обязательно взбунтуются, и будет только хуже. Важно понимать, что если этой знаменитости скоро 30 или уже за 30, в российском чемпионате она будет только деградировать (вспомните хоть одного статусного иностранца старше 26 лет, который заиграл сильнее после переезда в Россию: Бруну Алвеш? Кураньи? Де Зеув? Челльстрем?). И еще важно понимать, что чем ближе иностранец по своему менталитету к нашему, тем легче ему будет адаптироваться к жизни и работе в России. Сербы Видич, Красич и Иванович с ходу заиграли в московских клубах, за несколько месяцев заговорили по-русски и были выгодно перепроданы в «МЮ», «Ювентус» и «Челси», а условные аргентинец Инсаурральде, бразилец Рамон и ганец Драман в России себя так и не нашли.

Первым иностранцем в нашем футболе был русскоязычный парень из Восточной Европы, получавший не больше своих здешних партнеров. И теперь, сквозь прожитую четверть века, кажется, что это идеальные характеристики для иностранца, приезжающего в Россию.