Начиная нашу новую рубрику «Чтение на выходные», хотим обозначить ее приоритеты: это будет приятное чтение на спортивные темы, может быть, не опирающееся на какие-то сиюминутные инфоповоды, хотя наша любовь к спорту уже сама по себе пересилит любые поводы.

Так уж случилось, что в последние год-два через мои руки и глаза прошло огромное количество качественной переводной литературы, которая только готовится к изданию в книжном издательстве «ЭКСМО». Быть научным редактором книг о футболе – какая должность на свете может звучать сладостнее? Читаешь книги за многие месяцы до того, как они увидят свет, и при этом получаешь удовольствие раньше других читателей (ну, кроме переводчика и кроме тех, кто уже заранее это прочитал на языке оригинала). Ну, и деньги тебе еще платят за чтение интересных книг.

С любезного разрешения издательства мы будем публиковать фрагменты готовящихся к изданию книг о футболе. И начинаем с книги о Йохане Кройфе. Человеке, который говорил очень просто и искренне об этой великой игре, азы которой постигал на улице, во дворе овощной лавки, которую держали родители. И ведь сложно с этой аксиомой не согласиться: «Футбол — очень простая игра. Зачем делать пас на 50 метров с возможной потерей, если просто можно передать мяч ближнему, а уже тот отдаст мяч партнёру? Самая лучшая идея — всегда самая простая. Вы не хотите, чтобы вам забили гол? Просто держите мяч у себя, не отдавайте его сопернику. Больше всего я люблю смотреть, как играют дети во дворе. Это самый искренний футбол. Именно тот, в который и играли мои команды».

Зрелищно игра команды получалась очень красивой и таила в себе много неожиданных коллизий. Но такой футбол требовал от игроков не только универсальной технической оснащенности, но и совершенных физических данных. При этом в ту пору не покупали «готовых» футболистов за рубежом, а готовили своих собственных.

Так начинал и сам Кройф, такова была философия великого футболиста, человека, который стал олицетворением не только всего нидерландского футбола, но и целого стиля — тотального футбола. Итак, наслаждаемся…

YEAH! YEAH! YEAH! De Bietels приехали! Название группы «Битлз» на голландских компакт-дисках было написано именно так... 5 июня 1964 года «великолепная четверка» прибыла в город Амстердам, который также захватила битломания. Аэропорт Схипхол, где должна была пройти первая пресс-конференция, облепили полные экстаза фанаты. Толчея, истошные вопли, приветственное скандирование, обмороки, рамки из полицейских – так уже традиционно встречали их во всех европейских столицах. В Нидерландах Джона, Пола и Джорджа будет сопровождать барабанщик Джимми Никол, так как у Ринго начинался бронхит и он остался в Лондоне. Сверхмодный прикид битлов  резко контрастирует с провинциальностью страны, в которую они приехали. Небольшая группа молодежи с приветственным «Добро пожаловать»  выглядит как шаблонная старая-добрая Голландия. Ребята одеты в деревенские костюмы, на головах – традиционные нидерландские тулья, девушки же – в крестьянских платьях и кружевных чепцах. Затем «Битлз» отправляются бороздить амстердамские каналы на борту престижного Yacht Royal. Веселые безбожники приветственно машут огромной оголтелой толпе юных фанатов, наводнивших берега и мосты голландских каналов. Некоторые фанаты безрассудно бросаются  в воду, чтобы хоть немного приблизиться к своим идолам, из воды безумцев вылавливают полицейские, с большим недоумением взирая на такую небывалую истерию. Из-за толп и сопровождающей их сумятицы битлы опаздывают на свой первый концерт в Алкмаре. Как это принято у селян, сцена украшена цветами, словно во время приходского праздника.

«One! Two! Three! Four! Well she was just seventeen/ An’you know what I mean…»  Первые аккорды, взятые на гитаре, тут же вызывают сейсмические волны, кругами уходящие далеко за пределы Алкмара: вся округа оказывается буквально сметена бурным молодежным потоком, волнами бита и электрических огней. YEAH! YEAH! YEAH!

В 1964 году Нидерландов еще не существует. Страну называют Голландией, и она теряется в составе Бенилюкса, являясь на деле всего лишь скромным членом «европейской шестерки». Голландия, страна кисельных берегов, продолжает тиражировать одни и те же открыточные стереотипы: тюльпановые поля, мельницы, сыры и сельдь, которую заглатывают целиком, не разжевывая. Все те же «Серебряные коньки» занимают неизменное почетное место на полке молодежной литературы. Лишь самые осведомленные слышали об ужасной оккупации нацистской Германией и о страшном голоде, который ударил по целому народу за границей. Почти всюду в мире начали зачитываться «Дневником Анны Франк». В 1953 году Европа проявила солидарность с народом Голландии, который пострадал от океанических наводнений вследствие разрушения зеландских дамб под напором вод Северного Моря (1 800 погибших). Традиционное духовное устройство регулируется кальвинистской Церковью, а конституционная монархия управляет нордическим обществом, где царит полное согласие во всем. Polder Model (умение договариваться – прим.переводчика), напоминающий мягкое совместное управление на немецкой манер, приводит страну к застою. Что касается спорта,  дзюдоист-гигант Антон Гесинк завоевывает золото на Олимпийских Играх в Токио в октябре 1964 года, одолев японцев на их же земле. Гесинк становится таким же популярным, как и послевоенная спортивная легенда  Фанни Бланкерс-Кун, многократная чемпионка в беге. Голландия также страстно увлекается велоспортом и каждое лето  отправляет очкарика Яна Янссена достойно представить страну на крупных соревнованиях.

В великолепной книге, посвященной  голландскому футболу – «Brilliant Orange : the neurotic Genius of Dutch Soccer» – опубликованной в 2000 году, английский автор Дэвид Уиннер дал достаточно верное определение Нидерландам начала 60-х годов, основываясь на свидетельствах нидерландцев той эпохи. Такого как Макс Ариан, работавшим редактором в ультралевой газете De Groene Amsterdammer : «Скука была смертная. Царило удушающее уныние. Страна казалась ограниченной, старомодной, скучной, закрытой и серой... Маленькая пуританская страна, с постоянным чувством вины, строгая и кальвинистская. Чопорная музыка, да и вся культура в целом«. Но дело сдвинулось с мертвой точки. Случилось что-то вроде культурной, политической и социальной революции, которая преобразовала общество, сделав его вскоре образчиком продвинутой демократии с прогрессивными общественными отношениями. В 1962 году страна заиграла всеми красками с выходом фильма «Вестсайдская история». А вскоре нагрянули «Битлз», а вслед за ними потянулись и другие британские поп-исполнители, чьи хиты транслировали по поп-радиостанциям, число коих множилось на радиоволнах в самых разных странах (Радио Каролин, Радио Вероника, Радио Лондон). Бит-группы, созревшие в Нидерландах, в свою очередь производят новую музыку, естественно ненавидимую старшим поколением и взрослыми.

Конфликт поколений будет планетарного масштаба... Расцвет экономики и новое поколение работающих тинейджеров обладает покупательской способностью и растрачивает все средства, начиная с 16 лет, на диски, кино, шмотки и мопеды. Тогда как прежде «молодые» жили с папой-мамой, принося домочадцам с трудом  заработанные деньги... Общественные события – предвестники беспрецедентных потрясений. В декабре 1962 года в Амстердаме проходят первые «хаппенинги». Поэт Симон Винкенуг запускает свой праздничный концепт под названием Open the Grave , который пророчествует, что победа над старым миром скоро начнется  в «магическом центре Амстердама». Старый город становится одним из эпицентров новых веяний, которые активировало поколение бэби-бума. В далекое прошлое канула та тоскливая вселенная, которую осенью 1964 года в  деталях воспел Жак Брель в своей песне под названием «Амстердам». Дэвид Уиннер поведает о других событиях, которые были полностью блокированы полицией, но события эти зажгли первые огни протестного движения в Нидерландах. В Храме-К, занимающим  старый гараж на Лейденской площади, Роберт Джаспер Грутвельд,  руководитель движения молодых активистов-ситуационнистов и самопровозглашенный маг-вуду, организовывал странные хаппенинги перед своими учениками, певшими: «Брам-Брам! Угга-угга!»

Весной 1964 года в восточном квартале Амстердама у парнишки  семнадцати лет по имени Йохан Кройф была назначена встреча  в футбольном клубе « Аякс Амстердам». Этот совсем молоденький, но многообещающий  футболист годом ранее, в 16 лет, 25 апреля 1963 года, подписал свой первый профессиональный контракт с «Аяксом». Редчайший случай для того времени в Эредивизи (внутренний чемпионат Нидерландов по футболу). Несмотря на молодость, Йохан стал профессиональным футболистом номер 2 в своей стране. Размер его зарплаты равнялся 15 000 гульденов в год плюс премиальные, и контракт связывал его с клубом на 4 года. Подписать профессиональный контракт с этим парнишкой, невзирая на его возраст, посоветовал клубу главный тренер англичанин Вик Букингем. В 1963 году Букингем  был покорен невероятным дарованием этого  амстердамского мальчугана, вот как он  описывает его позже: «Он был поистине  зрелым.  Маленьким мальчиком, тщедушным, но в  то же время неимоверно выносливым.  Он мог бегать по всему полю и решать все задачи: начать движение, просочиться на край, внезапно появиться на половине соперника, в прыжке сыграть головой. Левая нога, правая нога – он владел любой. А какая скорость!»

В помещениях клуба старого стадиона «De Meer» разговор между пареньком и пожилыми руководителями  принимает неприятных оборот. Дерзкий малыш, блиставший весь последний сезон на острие атаки в составе молодежной сборной, чемпион Нидерландов 1964 года, сидит и просит пересмотреть всю сетку зарплат в «Аяксе»! В 2014 году уже пожилой Йохан Кройф в ходе интервью еженедельнику  «Экип» (L’Équipe) вспоминает о том бурном разговоре:  «Это был очень серьезный момент:  я тогда вошел  в состав первой команды  «Аякса», и это в 17 лет. Мне хотели назначить ту же зарплату, что я получал в молодежке. Я им сказал: « Я, значит, буду работать столько же, сколько другие, но при этом они будут получать в 10 раз больше, чем я? Да ни за что!»»  И я одержал верх. У меня не было отца.  С ранних лет я должен был защищать себя сам. Что меня особенно раздражало, так это социальная несправедливость».

67-летний Йохан  никогда не стыдится  своего крайне бунтарского характера, который у него был в юности, в 1964 году: «Я – послевоенный ребенок. Как «Битлз» и многие другие. Время вынуждало нас биться изо всех сил, чтобы двигаться вперед, менять  ситуацию.  В общем, да, бунтарство – у меня в крови...«

В 17 лет  Йохан Кройф присоединяется к  Godenzonen, «Божьим Сыновьям». Именно так называют себя игроки «Аякса».  Из «Иллиады» Гомера «Аякс» заимствует доблестного ахейского героя-воина  Троянской войны. Находясь под тройной защитой – мистической («Божьи сыновья»), мифологической («Аякс») и рок-энд-ролльной ( ярый фанат «Битлза») – Йохан Кройф станет одним из катализаторов зарождения новой творческой энергии  в молодежи поколения бэби-бум... Он не знаком с Бобом Диланом, но также убежден, что времена меняются. «Your sons and your daughters/ Are beyond your com-mand/ Your old road is rapidly agin’ /Please get out of the new one if you can’t lend your hand/For the times they are a-changin’ «. Песня «The Times they are a-changing»  как раз вышла в начале 1964 года... У Йохана, восторженного поклонника группы «Битлз», возникает то же самое гениальное предчувствие, что и у их конкурентов -- «Роллинг стоунз». Мик Джаггер и Кейт Ричардс угадали со странной, американской, сильной и черной музыкой – блюзом. Бизнес еще толком не завязан с роком в Англии, но разрушители традиционных форм Мик и Кит инстинктивно прочувствовали, что блюз станет вектором многих культурных потрясений в их поколении. И, в отличие от «Битлз», они в свою очередь вдохновлялись тоже американской музыкой, но более белой (кантри и вестерном), кстати, у Мика Джаггера была чуйка необыкновенная: еще в 1961 году он предчувствовал, что его  производный от блюза рок станет вскоре суперпопулярным  и что эта трехаккордовая и двенадцатитактная музыка  обогатит его и его «катящиеся камни»... В 17 лет Йохан Кройф твердо решил монетизировать свой спортивный талант, где понятие о профессионализме еще было неопределенным.  Йохан Кройф – молодой торопыга. Он хочет все и сразу.  И, как и всегда поступал на футбольном поле, он твердо решил обогнать... время.

Хендрик Йоханнес Кройф родился в пятницу 25 апреля 1947 года, в час дня, в гражданской больнице на улице Линнаустрат, что в квартале Бетондорп, на востоке Амстердама. Его имя часто пишется на латинице Cruyff  вместо Cruijff,  как в Нидерландах,  чтобы облегчить написание и произношение. Это трудновоспроизводимое имя с буквосочетанием «ij»  сыграет за границей мистическую роль  в его судьбе как футболиста, так и мужчины,  как, например, это было с коротким обрывистым именем Хендрикса, которого все называли  Джими, а не Джимми. Младше старшего брата Хенни на два года, Йохан –  второй сын Хермануса Корнелиуса Кройфа и Петронеллы Бернарды Драйер, которую называли просто Нэл. И отец, и мать родом были из квартала Йордан, расположенного в центре Амстердама, но сразу после войны они перебрались в Бетондорп. Своего младшего сына они назвали в честь деда по материнской линии Хендрика Йоханнеса Драйера. Петронелла будет называть своего малыша Йохана просто «Йопи», прозвище, которое он сохранит до взрослого возраста.  И сегодня иногда его по-дружески кличут Йопи. Небольшая семья Кройфов проживает на улице Аккерстрат, 32, в 500 метрах от стадиона «Де Мер» (De Meer), домашнего стадиона «Аякса».  Бетондорп – это полноценный рабочий городок, отделенный от Амстердама, где располагаются всякие лавочки, библиотеки и просто жилые дома. Эта «бетонная деревушка» сильно напоминает наши прежние рабочие пригороды  Иль-де-Франса:  квартал левого толка, с антиклерикальными настроениями, построенный ex nihilo в 20-х годах, чтобы благодаря просвещению рабочих масс дать отпор окружающему фашизму.  

Херманус Кройф держит там фруктово-овощной магазин, а Петронелла помогает ему. Их малый бизнес, куда захаживают все жители Бетондорпа, быстро процветает, и семья Кройфа в то время чувствует себя довольно комфортно в статусе среднего класса.  Йохан и Хенни не нуждаются ни в чем, и летом все семейство уезжает отдыхать на море. «Это была  богатая и видная семья в Бетондорпе, – рассказывает в 2015 году мадам Сварт ,86-летняя  соседка, проживавшая в доме напротив.  – Политика городка заключалась в привлечении людей, занятых на хорошей  работе, и Кройфы служили тому отличным примером. Они усердно трудились, чтобы дать детям достойное образование, так как сами не были выходцами из особо богатых слоев. Таким образом, в приоритете всегда были дисциплина и труд, а не футбол, несмотря на то, что отец  был от него без ума. Можно сказать точно: эти люди полностью отдавали себя детям...» Кройфы «жили в спокойном квартале... практически в двух шагах от  расположения ФК «Аякс»! – с настойчивостью будет твердить Йохан в 1997 году. Мальчишкой он очень рано начинает играть в футбол – с четырех лет, вместе с Хенни. Оба брата весьма спортивны и, можно даже сказать,  гиперактивны.  По воспоминаниям мадам Сварт: «Йохан все время пинал мячик. Он был совсем тощий, далеко не крепыш, что тревожило его мать. Но он был лучшим. Он играл то с другими малышами, то в одиночестве бил мячиком о стену«.

«Манус» (сокращенно от Херманус) каждую неделю привозил фрукты и овощи в столовую «Аякса», а Нэл  время от времени  работала там волонтером – помогала в столовой стадиона. Йохан, если можно так выразиться, вырос в клубе, тренируясь с 8 лет у раздевалок. Служащие поля были друзьями его отца. Несомненно, поддержка отца, поклонника футбола, и ближайшее расположение стадиона «Де Мер» способствуют тому, что Йохан продолжает постигать футбольные премудрости с братом Хенни и другой местной детворой. В семье Кройфов все – завзятые «аяксовцы». Именно так называют игроков и болельщиков клуба. Черно-белые фотографии наглядно показывают  раннюю привязанность Йохана к этим цветам.  На футбольной площадке, прилегающей к стадиону «Де Мер», он уже в пять лет сфотографировался с отцом и братом. Йохан и Хенни одеты в форму «Аякса» – белые с широкой вертикальной красной полосой майки и белые шорты.  В ногах у Йохана, словно верный товарищ  – большой коричневый кожаный мяч.  Высокая, атлетического сложения  фигура отца весьма впечатляет. Йохан идеализирует отца, он для него  настоящий герой, одетый в белоснежный плащ-тренч, затянутый в поясе, а ведь он был еще совсем мальчишка, когда Манус  хвастался за барной стойкой, что придет день и его малыш Йопи будет стоить 100 тыщ гульденов...

Йохан растет, и страсть к футболу его буквально поглощает. «В футбол я научился играть на улице, – рассказывает он журналу «Экип Маг» в 2014 году. – Худющий, на вид младше всех остальных, поэтому мне приходилось выкручиваться, чтобы выделиться. На улице все берется в расчет,  характер футболиста закаляет любая мелочь. Во-первых, боль при падении на жесткую вымощенную булыжниками мостовую или асфальт. Это имеет значение,  значит, в игре против взрослого я должен суметь проконтролировать мяч, передать его  и увернуться при этом, чтобы избежать столкновения, которое может привести к  падению. Малыши, не такие быстрые, не такие крепкие, оказываются на деле более техничны, ведь им надо спасти себя после передачи паса одним касанием или уйти от подката.  На улице ищешь решения. Например,  о бордюр тротуара можно сильно удариться и получить травму или наоборот тот же бордюр может стать твоим партнером по перепасовке.  Вся моя душа, вся тренерская философия  будут основываться  на этой уличной технике, адаптированной под современные тренировочные условия. Тем самым нам неизбежно приходится обращаться к прошлому. Для того, чтобы вспомнить о тех методиках и техниках, которые давали результат, и  просто усовершенствовать их«.

В Бетондорпе играть в мяч было легко, так как не было машин, но были стены и портики. Аренд ван дер Вел вспоминает о маленьком Йопи-футболисте: «Он всюду таскал с собой мяч. Мяч был под столом, на столе, в школе, в ногах... Мяч и Йохан, Йохан и мяч«. Аренд ван дер Вел играл в первой команде  «Аякса» с  1950 года. Он стал другом семьи Кройфов и годами ходил к ним на семейные ужины перед тем, как  идти в клуб на вечернюю тренировку.  Он был одним из первых кумиров — «самых настоящих» — малыша Йопи. С Хенни они ходили к нему в гости, тем более, что жил Аренд за углом. Виллем ван Лар, друг детства Йохана и такой же страстный маленький футболист, вспоминает в 1997 году навязчивую страсть Йопи к мячу: «Когда шел дождь, он тренировал забивание мячей головой в проем портика. С детсада мы каждый день играли вместе на небольшой лужайке в нашем дворе. На эту же лужайку мы возвращались вечерами после ужина.  Это был отличный газон, где мы могли вволю тренировать подкаты. Единственная проблема была в клумбах, окаймлявших газон, так как старушки были недовольны, если видели, что топчат их цветы«.

Йохан и Виллем  отобрались в школьную команду. Они наводили ужас на восточный квартал Амстердама! «Оба были превосходными футболистами в нашей школе, -- рассказывает Поль Ритчи, директор колледжа Грён ван Принстерерскул (Groen van Prinstererschool). – Как только начиналась перемена, Йохан брал мяч и выходил из класса. Два закадычных друга шли наружу, и начинался матч!  Иной раз они играли позади школы, они играли без конца... Во время школьных соревнований на нашу небольшую команду приходило посмотреть множество народа«. «Да, это правда, – смеется Виллем. – Мы вели со счетом 13:0, шесть мячей забивал Йохан, семь – я, или наоборот! Мы соревновались не в том, как победить соперника, а в том, сколько мячей забьет каждый из нас«.

На детских, командных и школьных фотографиях Йохан всегда был самым маленьким, он носил аккуратный пробор на левую сторону и всегда жизнерадостно улыбался. Целыми днями он играл в футбол, поражая своим умением обращаться с мячом.  На черно-белых кадрах, снятых на 8-миллиметровую кинопленку  в 50-е годы, видно, как он долго жонглирует мячом на улице.  Летом 1956 года, во время семейного отдыха на залитом солнечным светом морском берегу, он жонглирует и жонглирует мячом, делает дриблинг и неистовые подкаты против Хенни и двоюродных братьев посреди песчаных дюн. Во время купания в прудах худосочный мальчуган пытается в воде тренировать зрелищные «удары ножницами»! У Йохана была только одна мечта – стать легендарным игроком, как его кумир Фас Вилкес.

Аренд ван дер Вел заснял Йохана, когда тому было 10 лет, как он играл с мячом на улице Аккерстрат. Иногда Аренд и сам принимал участие в небольших футбольных баталиях братьев Кройфов перед их семейным домом. Камера запечатлела недовольное лицо Йохана, когда Хенни не отпасовал ему: нетерпеливый и огорченный, он засунул руки в брюки ... Уже тогда Кройф был в своем репертуаре? Когда Аренд в 1955 году перейдет в «Энсхеде», где будет играть со знаменитым Абе Ленстра, он все равно не потеряет связь с  двумя приятелями. Хенни и Йохан ему шлют письма: «Амстердам, 8 апреля 1957 г... Дорогой Аренд, пишу тебе это  письмо без маминого спроса. А правда, что мы можем приехать к тебе на летние каникулы? Пришли нам ответ,  как можно быстрее! Подпись: Хенни и Йохан Кройфы«.

Йохану десять лет и  вот уже несколько лет он кругами бродит вокруг клуба «Аякс», не получая заветный допуск. Но если вдруг случается, что в команде нет игрока, как он тут же приходит на выручку. Совсем скоро один из тренеров молодежной сборной «Аякса», Яни ван дер Вен, замечает таланты юного Моцарта. Кроме небывалого таланта, к его уже сложившемуся характеру добавляется и бойкий до невозможности язык, который станет легендарным: «Какой же он болтун! Он говорил без умолку и имел собственное мнение обо всем на свете, всегда!« -- вспоминает мадам Сварт.

Тощий паренек уже проявляет задатки лидера, ведет за собой других мальчишек и навязывает им свой взгляд на мир. В 10 лет Йохан получает, наконец, официальное разрешение на доступ в святая святых: «Я жил прямо напротив стадиона «Де Мер», – рассказывает он. – В то время  «Аякс» набирал ребят, которым исполнилось  10 лет. Так как я жил под боком у стадиона «Де Мер», я все время торчал у бортика прилегающего поля. Видя, что я постоянно сижу  у кромки поля, тренер дал мне знак выйти и сыграть, чтобы посмотреть, на что я был способен. Так я и начал тренироваться в клубе. Мне было тогда 7 лет с небольшим.  А когда мне исполнилось 10 лет, на смотры пришли  200 или 300 детей, надеясь попасть в клуб, тогда как только 10 или 20 ребят  были в итоге приняты. В день моего рождения, 25 апреля 1957 года, я получил милую открытку, в которой мне сообщили, что я допущен в клуб «Аякс».  С того самого момента у меня были самые лучшие  тренеры«.

Проблема в одном: в школе Йохан – настолько двоечник, насколько он великолепно умеет управляться с мячом («Я только и делал, что играл в футбол. Я совсем забросил домашние уроки и все эти странные штуки (sic)»). У него все больше копится негативных замечаний и плохих отметок. Поль Ритчи, директор, вспоминает: «В школе Йохана не было слышно. Он мог бы работать усерднее, особенно над своими домашними заданиями. Но едва только раздавался звонок на перемену, как он мчался к корзине, где лежал его мяч. Он брал его, выходил и играл в футбол...»

В 1997 году в документальном фильме нидерландского телевидения «H.J.Cruijff 50 jaar«  режиссера Тео Реитсма (Theo Reitsma) Поль Ритчи достает свой старенький магнитофон, чтобы продемонстрировать запись песни, которую исполнил класс Йохана в 1959 году. Колледж Грен ван Принстерскул был конфессиональной реформатской школой, куда его записала мать, потому что там было самое лучшее образование. Школьный хор исполняет известную в Нидерландах песню «Дорогая весна, возвращайся. Дорогая весна, приходи скорее...» Для Йохана весна – это прежде всего отличная погода, конец футбольного сезона, длинный солнечный день, бешеные развлечения до самой поздней ночи, каникулы... К 12 годам Йопи уже совсем похож на Барта Симпсона, веселый баламут среди одноклассников! Во время исполнения религиозных песен он развлекается тем, что меняет ритм песни, внося бардак в гармонию духовного гимна, ибо ему не давалась вся эта библейская премудрость. Он задает очень много вопросов об Адаме и Еве, отказывается молиться с закрытыми глазами под предлогом того, что он не посещает воскресную мессу. Наказания сыпятся дождем: он должен переписать 100 раз «Я, Йохан Кройф, считаю, что у меня есть ответы на все вопросы, но это неправда, так как в этом мире я никто иной, как малюсенькая песчинка» или «Футбол для нищих духом. Вера в Господа нашего – единственная Истина, единственный настоящий и глубокий спорт». Иной раз  за свою наглость он наказан поркой деревянной указкой по пальцам, наказание наложено на него учителем. Заканчивается все тем, что указка ломается. Дело завершается тем, что  из школы исключают... учителя! «Мальчик Йохан Кройф имел проблемы с поведением в «Аяксе», –  вспоминает Поль Ритчи.  Однажды его наказали, заставив переписать 50 раз : «Во время матча мне следует хорошо себя вести и играть  по правилам«. Йопи наказали за «плохое поведение». Судя по документу, который бережно сохранили, у него прямой, твердый,  беглый и свободный почерк.

После смерти отца для Йопи новой семьей стал «Аякс». Всем известные легендарные лидерские качества Йохана, этого футбольного вундеркинда, с возрастом только крепнут: «Лично я, когда был мальчиком, играл в футбол со всей отчаянностью, так как чувствовал, что я лучше всех. Даже если я играл с ребятами старше меня, я говорил, что делать. Я был самым младшим на поле, но я вел за собой остальных. Футбол дал мне безграничную веру в себя. Я не замечал никого больше на футбольном поле«. Однако Йопи все еще выглядит «слишком тощим. Одни кожа да кости. Чихом можно  было сбить его с ног«.  Всепожирающая страсть к футболу, которая вызывала недовольство у школьных педагогов и наставников «Аякса», сердила также папу Хермануса.  Как-то раз Йохан доигрался до того, что всего за две недели стоптал в пыль две пары обуви: «Отец иногда жутко сердился из-за этого, так, что даже наказывал меня. Но все-таки он купил мне крепкую пару футбольных бутс. Он убрал шипы и поставил прочную подошву. В этих бутсах я и играл все время«.

В период с 1957 по 1963 года Йохан будет играть в составе молодежных команд «Аякса», они станут для него чем-то вроде тренировочной школы. Он быстро выделяется на фоне подростков из юношеских секций, это и не удивительно. Он также помогает семье в работе с магазином, одновременно мечтая о профессиональной карьере футболиста, такой, как у его кумира Фаса Вилкеса. «Как только домой купили телевизор, у меня появилось сразу три любимых игрока: Фас Вилкес, Флориан Альберт (гениальный венгерский нападающий из «Ференцвароша», обладатель «Золотого мяча» 1967 года) и Альфредо Ди Стефано. Иногда по средам по телевизору показывали футбол. А бывало... передача длилась всего 10 минут, и чтобы узнать что-то о своих любимых игроках, нужно было ждать выхода утренних газет по понедельникам. Я ходил смотреть игры «Аякса», потому что жил по-соседству со стадионом, и еще я любил английский клуб «Тоттенхем Хостпур».  Не знаю почему, может, просто нравилось, как звучит название«.

Фас Вилкес, «роттердамская Мона Лиза», славился своими элегантными голами, забивал много и впридачу отличался феноменальной техникой владения мяча.  За всю свою долгую, 24-летнюю профессиональную карьеру он сыграл за роттердамский «Ксеркс», «Интер» и «Валенсию» (1940-1964) и забил 35 голов в 38 матчах и все – за Нидерланды. Йохан мечтает сделать футбол своей профессией. Вот только... Профессиональный футбол, признанный официально в латинской Европе в 20-30 годах, в Голландии появляется лишь начиная с 1954 года. И естественно, изменение статуса дало толчок развитию всего национального футбола. Правда, несмотря на то, что «Аякс» хоть и считался профессиональным в 1955 году, сам национальный футбол будет еще  любительским  вплоть до середины 60-х годов.

В ожидании сделать карьеру по-возможности похожей на карьеру Фаса Вилкеса, Йохан тренируется в «Аяксе» в Амстердаме, где ему прививают любовь к мячу.  Как в прямом, так и в переносном смысле: «Когда я был молод и тренировался в «Аяксе», у каждого игрока был свой собственный, подписанный своим именем мяч. Это был твой личный мяч, и ты должен был с него пылинки сдувать. Мой мяч был моим другом«. Вот уже 40 лет «Аякс» был известен своим знаменитым учебно-тренировочным центром, откуда вышли великие люди, такие как  Вим Волкерс, Эдди Хамел и Ринус Михелс, выучившиеся под бдительным оком Джека Рейнолдса. Бывший английский футболист, Рейнолдс  три раза был тренером  «Аякса» с суммарной продолжительностью в 35 лет (1915-1947). Именно с приходом Джека Рейнолдса (Sjek Rijnolds на голландском) начинается знаменитая традиция «красивой игры»  амстердамского «Аякса»: атакующий футбол, наступательный и продуманный, техничный, с  быстрыми и отточенными передачами и с двумя крайними нападающими. Его gouden ploeg (золотая команда)  блистала  в 20-х годах, целое десятилетие, в ходе которого он заложил основу  системы подготовки молодых игроков с привлечением ребят всех возрастов, обучая их единому стилю игры!  Уже тогда...

Рейнолдс редко давал интервью, но в 1946 году он сказал такую фразу, которая больше походит на эдакое чисто аякское кредо: «Для меня атака есть и остается лучшей защитой». Джек Рейнолдс передаст свое техническое и тактическое наследие большому числу тренеров «Аякса», начиная с Яни ван дер Вена, который открыл и раскрыл таланты шестидесятых, таких как Кройф, Барри Хюльсхофф, Вим Сюрбир и многих других. Рейнолдс остается и по сей день кем-то вроде отца-основателя современного «Аякса».

Когда Йохану исполнилось 12 лет, семья перехала на первый этаж квартирного дома в квартале Вейдестрат (Weidestraat). Вечером  8 июля 1959 года, в день прощания Йопи с Колледжем Грен ван Пинстерен, ему сообщают о смерти отца, скончавшегося в результате сердечного приступа. Отцу было всего 44 года... Внезапная и преждевременная смерть Хермануса стала для двенадцатилетнего мальчика, вероятно, самым значительным и определяющим моментом в его жизни. Херманус был для него примером и вдохновителем, тем, на кого он мечтал быть похожим и которого боялся разочаровать. В 2015 году в интервью для So Foot  на вопрос «Верите ли вы в Бога?», Йохан сделал неожиданное заявление: «Я потерял отца, когда мне было 14 лет. Несмотря на прошедшие годы, я все еще чувствую между нами сильную связь. Иногда я даже с ним говорю, но это не делает меня религиозным человеком. Пусть я и посещал христианскую школу. Если я и сейчас еще разговариваю с отцом, продолжаю думать о нем, то только потому, что это поддерживает меня. Он не умер, он всегда со мной». Йохан скорее верит в силу Духа, который позволяет приблизиться к Богу-отцу. Или, быть может, к «богу отцу его», настолько в его ответе переплетаются духовная вера и память об умершем отце. Йохан часто и бесхитростно упоминает о своих воображаемых диалогах с тем, кого он продолжает с почти религиозным благоговением и уважением почитать. Даже сегодня он не спит по ночам, сидит один в кухне семейного дома в Барселоне и исповедуется Херманусу, пытаясь найти в этом поддержку.  Или он ищет ободряющие похвалы («Все хорошо, Йохан. Я горжусь тобой!»),  все те слова, что  дети хотят услышать от своих отцов? Во время своей тренерской работы в «Аяксе», а затем в «Барсе», в 80-90-х годах, уже взрослый и крайне авторитарный Йохан Кройф будет  носить белый или кремовый тренч, похожий на тот, что носил папа Манус...

В Бетондорпе все знали Мануса и его смерть в самом деле стала для квартала потерей, да и жизнь  Кройфов изменилась. Нэл оказалась неспособной в одиночку управлять магазином и решила его продать и переехать со своими сыновьями на другой конец Бетондорпа. Йохан и  его брат Хенни все силы прилагали, чтобы помочь по дому  и поддержанию домашнего очага. Эта трагедия в жизни семьи не прошла бесследно для Йохана: он стал практически  одержим мыслью о финансовой безопасности. На фотографиях Йохан уже не такой улыбчивый, словно печать грусти затемнила его лицо.

На тот момент времени Нэл в одиночку  тянула семью. «Аякс» предложил помощь Кройфам и нанял вдову Хермануса на полный рабочий день с постоянной зарплатой.  Мать со всей решимостью примется убирать раздевалки и стирать одежду футболистов-аяксовцев, благо работа располагалась неподалеку от дома. «После смерти отца наша жизнь круто изменилась, –  рассказывает Йохан. – Мама  просто из кожи вон лезла, чтобы прокормить нас. Она отдраивала раздевалки «Аякса». Но прекратила, когда я вошел в состав основной команды«.

«Йохан ей пообещал», –  говорит Данни, супруга Йохана. В документальном фильме  о Йохане Кройфе «En un momento dado»  2004 года, сам герой рассказывает о своей постоянной тяге к местам своего детства: «При входе в раздевалку меня обуревают особые чувства: это ведь не  просто место, где мы переодевались или дрались. Я испытываю уважение к тем людям, которые здесь работали, потому что и мама моя работала здесь.  Для меня раздевалка остается священным местом: такие вещи также формируют вас как личность«. Во всех клубах, где он играл и тренировался,  он всегда узнавал имена tealady («ти-лэди», или служащая, в обязанности которой входило подавать горячие напитки в раздевалку).  Пол Маккартни, к примеру, никогда не забывал собственнолично помогать  бастующим санитаркам в Англии, в память о своей матери, которая работала санитаркой в госпитале Ливерпуля.

Бывало, что Йохан провожал маму до входа в футбольные раздевалки, иногда ему везло  и он встречал своих кумиров – Хенка Грота и Шака Сварта, последний был соседом по Бетондорпу.  Сварт – еврей местного разлива, один из  немногих, кто выжил в войну. Он вспоминает, как «Кройф приходил на стадион после школы и все время бил мячиком об стену... Он постоянно торчал там, как будто его запрограммировали на обязательное попадание в  основную команду клуба. Он был навроде нынешнего Месси и проделывал такие трюки с мячом, которые никто тогда и не видывал». «Де Мер» – его второй дом, где все знали Йопи, и он чувствовал, что на него возложено огромное доверие: «Начиная с конца 50-х годов, он ходил в гости к самому старейшему игроку команды и спокойно обращался к нему на ты!  Такой вот он. Кажется, он раздражал этим далеко не одного человека«, –  посмеется потом, в 2015 году, Дэвид Эндт, бывший игрок и руководитель «Аякса», который занимал разные должности в клубе в период с 1979 по 2013 год.

Нэл постоянно можно было видеть в клубе, там она знакомится с одним из служащих, Хенком Ангелом, который следил за состоянием газонов и по совместительству работал консьержем  стадиона «Де Мер». Два года спустя они поженятся.

Йохан и Хенни  называли его дядушка Хенк, он стал для Йохана вторым отцом.  У них будут прекрасные взаимоотношения, и отчим окажет сильное влияние на дальнейшую жизнь молодого спортсмена. По словам Йохана, отчим его безмерно любил и помог ему повзрослеть: «Я помогал ему ухаживать за полями. Когда шёл дождь, необходимо было набросать песка на газон.  А еще я развешивал флаги во всех четырех секторах игровой площадки».

Смерть отца, вместо того, чтобы вогнать его в «депрессию», напротив, сподвигла его поверить в свой талант футболиста. Что же касается школы... Йохан два раза попытается получить школьный аттестат. Но безуспешно. В сентябре 1959 года к вящему разочарованию матери тринадцатилетний сын  бросил школу, так и не получив аттестат, чтобы посвятить всего себя любимому спорту.  С 1960 года Йохан на неполный рабочий день устроился работать в спортивном магазине Перри ван дер Кара, на улице Сейнтурбан. Эту работу нашел для него «Аякс», так как ван дер Кар поддерживал коммерческие отношения с клубом.  Для Йохана стало еще легче совмещать утренние тренировки с работой во второй половине дня. В то нелегкое для него время работа приучила его к самодисциплине.  К тому же Йохан научился великолепно говорить по-английски, так как  ходил обедать домой к англичанам-тренерам «Аякса» - Вику Букингему, а затем к Киту Сперджену, у последнего Нэл служила гувернанткой. «В школе я проучился недолго, я все  познавал на практике, как например, говорить на английском языке», - говорит он без сожаления в книге «Футболист» («Soccer Men»), написанной английским журналистом Саймоном Купером. 45-тилетний Вик Букингем - еще одна фигура, заменившая мальчику отца. Вик был элегантным и учтивым, его британский класс повлиял на молодого парня, который стал тщательнее подходить к выбору своего гардероба. Знаменитый ассистент Вика, Бобби Хармс (в течение трех лет работал заместителем  тренеров в «Аяксе» ), сохранит о мистере Букингеме воспоминание, как о джентльмене, тонком стратеге с жесткими требованиями к дисциплине...

Вик Букингем, экс-футболист «Спурс  Тоттенхейм» (любимый английский клуб Йопи), работал главным тренером «Аякса» и оставил в свой неизгладимый след, став,  вслед за Рейнолдсом, одним из основателей «тотального футбола»...

Ринус Михелс (легендарный тренер «Аякса» с 1965 по 1971 гг.) рассказал, что его предшественник Букингем был революционным предвестником аякского стиля игры. Англичанин привнес в нее  принципы «push and run» (пасуй и беги), разработанные его тоттенхеймским тренером Артуром Роу. «Пасуй и беги» – это  комбинация «передача в одно касание», цель которой – не давать противнику завладеть мячом. И именно в «Аяксе», куда он прибудет в 1959 году, Букингем применит эту свою методику, расскажет Михелс. «Все дело в  мастерстве и интеллекте игроков, готовых применять этот стиль игры, цель которой –  владение мячом,  перемещение по полю, создание пространств  с помощью технического мастерства и многочисленных перепасовок, а не игра по принципу «kick and rush«,  бывшем  тогда в ходу. Ведь владение мячом составляет 90 % успеха«.  Вик нашел в «Аяксе»  неожиданно благодатную почву: «Голландский футбол был неплох. Они отличались умелой техникой и восприимчивостью, и они при этом играли, исходя из своего характера, в свой собственный футбол. Талант и стиль имелись, оставалось лишь все довести до ума. В «Аяксе», скажем так, был обыкновенный футбол, где игроки действовали по наитию. Ритмический футбол подразумевает, что каждый игрок  взаимозаменяем«. Вокруг старого стадиона «Де Мер» было около двадцати футбольных площадок, где каждую неделю без остановки проходили матчи.  Вик посмотрел игры, и на одной из площадок  его внимание привлек юный игрок, о котором он уже был наслышан – это был Йохан Кройф: «Я сразу же подумал: этот парнишка очень талантлив». И англичанин взял того под свое крыло: «Я сразу проникся к нему особым чувством, словно он был мне сыном«.

.